Москва 400. Валерий Анатольевич Шерер

положении в общежитии весь первый курс, там же мы ходили в наряды, занимались строевой подготовкой, носили курсантскую форму и там-же, как и в армии у нас присутствовала «дедовщина». Да, в те времена «дедовщина» была везде, этому особо не стоит удивляться. В нашей части она тоже была.

      Первые три месяца мы жили на первом этаже казармы. Это был так называемый карантин. РМС, рота молодых солдат. Командир роты у нас был гвардии капитан Павел К. Заместителем командира моего взвода был гвардии сержант Алексеев. Алексеев был старше нас по возрасту максимум на полгода, но считался уже старослужащим по армейским понятиям. Тем более целый сержант. Он был смазливым светловолосым парнем невысокого роста. Но гордыни и понтов в нем было через край. Мне иногда хотелось заехать ему по его смазливой роже, но я боялся последствий. Поднимать руку на дембелей там было не принято. Максимум что можно было сделать, это словесно огрызнуться. На утреннем построении командир роты зачитал фамилии тех кто должен будет заступить в наряд по столовой. В этот список попал и я. В наряд мы заступали с вечера на целые сутки. Старшим назначили Алексеева. Столовая находилась в большом железном ангаре. Пищу готовили повара, наша задача была чистить картошку, разгружать продукты и наводить порядок. Так же в столовой из числа срочников были маслорезы и хлеборезы. Рожи у них были откормленные как у поросят. Это были блатные должности. Еду готовили в походных кухнях на солярке. Котельная которая отапливала столовую тоже работала на солярке. После наряда по столовой в казарму возвращались все прокопчённые и чумазые как черти. В этом наряде я нашел в сугробе недалеко от ангара торчащую из снега банку тушёнки. Расшвырял ногой снег и обнаружил там еще около десятка банок. Видимо их спрятал кто то из предыдущих нарядов чтобы потом забрать. Вот так находочка. Тушёнка была китайская. Называлась «Великая стена». Я зашвырял банки снегом и стал думать, что делать с находкой. Думал, думал и решил, что все же будет лучше сообщить о найденной тушенке сержанту Алексееву. Глядишь он и поделиться с нами и все будут довольны. Алексеев в итоге запихал все банки себе под бушлат и убежал в казарму. Конечно же делиться со мной и тем более с другими солдатами он не стал. Тушёнку Алексеев с дембелями ели после отбоя сами. Все понты Алексеева испарились когда он уехал в отпуск и не вернулся в часть в положенный срок. Его привезли в часть и закрыли в оружейной комнате как обезьяну в клетке. Потом постригли на голо, сбрив его роскошную шевелюру, чтобы глядя на него остальным было неповадно. До самого дембеля он ходил тише воды и ниже травы. Мне даже было жалко его. На этом про Алексеева и закончу. В этом же наряде по столовой у меня произошла стычка с дагестанцами. К Мещерякову подошли трое и стали заставлять Коляна снять и отдать его сапоги. Коля отказывался снимать и что то бурчал себе под нос. Его начали бить руками и ногами. – Снимай сапоги обезьяна. Я подбежал и оттолкнул одного кавказца от Коляна. Они сразу переключились на меня. – А ты кто такой? Сжали