Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой. Валерий Шамбаров

эти же слухи обратным эхом тоже попадали в газеты. Особо смаковали «животную похоть» – уверяли, что русские поголовно насилуют женщин, включая старух. На митингах добродетельные немки под общие аплодисменты давали клятвы удавиться или отравиться, но не даваться в лапы «чудовищам». «Диких казаков» объявили даже людоедами – дескать, любят лакомиться детским мясом. И верили! При вторжении 2-й армии в Омулефоффене некая дамочка с ребенком встретила на улице оренбургских казаков, упала перед ними в слезах и что-то лопотала. Те не могли понять в чем дело, но подошел офицер и перевел – она умоляет не кушать ее киндера, а если казакам очень уж хочется человечинки, пусть лучше кушают ее саму, она согласна. Пораженные оренбургцы плюнули от эдакой мерзости и пошли прочь.

      Да, реальные факты несколько расходились с пропагандой. Приказы русских командующих были очень не похожи на распоряжения Клюка или Хаузена. Например, приказ Брусилова при переходе границы гласил: «Русская армия не ведет войны с мирными жителями, русский солдат для мирного жителя, к какой бы он народности не принадлежал, не враг, а защитник… Я выражаю глубокую уверенность, что никто из чинов, имеющих честь принадлежать к армии, не позволит себе какого-либо насилия над мирными жителями и не осрамит имя русского солдата. С мирным населением каждый из нас должен обращаться так же, как это было бы в родной России».

      Брусилов в своих воспоминаниях не скрывает, что в Восточной Галиции были случаи грабительства, мародерства – в семье не без урода. Но командиры всех рангов вели разъяснительную работу, а преступников предавали военно-полевому суду и расстреливали, и к моменту вступления в Западную Галицию подобные безобразия удалось полностью искоренить. Никаких заложников русские войска не назначали. Были, правда, настоящие, а не выдуманные противники. Во Львове попался ярый враг России униатский митрополит Шептицкий. Его всего лишь взяли под домашний арест. Потом и совсем освободили под честное слово не вести антироссийской агитации. Он слово не сдержал, в проповедях открыто возбуждал паству против «москалей». И что же, казнили? Нет, сослали. Не в Сибирь, а в… Киев. Позже он выставлял себя мучеником, пострадавшим от «схизматов», а русофобскую деятельность продолжал еще долго, был одним из идейных вдохновителей бандеровцев.