Подобная система является по существу варварской, ибо одна община обращается с другой как со своей собственностью, конфискует плоды ее промышленности не взамен даруемых ей благодеяний, а на основании безусловного права завоевания или какого-либо другого права. Даже в тех случаях, где подобные отношения покоятся открыто на факте завоевания, они настолько безнравственны, что могут существовать долгое время только в обществе, стоящем на варварской стадии развития. Так, если допустить, что Англия приобрела Индию путем завоевания, она не может, да и не хочет владеть ею исключительно ради своих собственных денежных выгод. Она не получает с нее никакой дани; Индия не является для Англии доходной статьей, и англичанам было бы стыдно, если бы, управляя ею, они каким-либо образом жертвовали ее интересами в пользу своих собственных. Следовательно, a fortiori было бы варварством приложение старого понимания к колониям, ибо это значит обходиться с соотечественниками, которые связаны с Англией лишь узами родства, как с побежденным врагом или, точнее, хуже, чем цивилизованная нация может позволить себе обращаться с побежденным врагом. Вероятно, и при старой колониальной системе это понятие проводилось бессознательно и неумышленно. В шестнадцатом веке оно открыто применялось к завоеванным владениям; а так как колонии Испании были в известном смысле ее завоеванными владениями, то легко понять, как бессознательно и ненамеренно это варварское начало вкралось в колониальную систему Испании, развилось в ней и отравило ее в позднейшие времена. Понятно также, что пример, поданный Испанией, и установленные ею прецеденты повлияли и на другие европейские государства – Голландию, Францию и Англию, – вступившие на поприще колонизации столетием позже.
Результатом этого было то, что некоторые из этих государств, например, Франция, наложили на свои колонии железный авторитет своей власти. В Канаде французские поселенцы подвергались суровой регламентации, от которой они были свободны, пока оставались во Франции. Ничего подобного не было в английских колониях. Их жители были подчинены известным установленным ограничениям в деле торговли, но вне этого они были безусловно свободны. Унося с собою свою национальность, они везде пользовались правами англичан. Мистер Меривэль замечает, что старая колониальная система не допускала ничего подобного тому, что существует в современной коронной колонии, где англичане управляются административно, без представительных собраний. Хотя при старой системе собрания не были установлены формально, но они вырастали сами собою, ибо для англичанина, по самой природе его, собрания были необходимы. Так, старинный историк колоний, Гетчинсон, пишет в 1619 году: «В этом году палата представителей внезапно появилась в Виргинии».
Действительно, в те времена английское правительство не грешило излишком вмешательства. Колонии были в такой мере предоставлены самим себе, что некоторые из них, особенно в Новой Англии,