Психотерапевт его величества. Анна Яновская

родителей. У меня было все еще до того, как я о чем-то просила. Едва исполнилось двадцать пять, меня отдали замуж за любящего и опекающего меня мужчину, старше меня почти на сотню лет. И он тоже меня баловал… Мои родители трагически погибли, когда мне было тридцать семь… А еще через пять лет моего мужа не смогли спасти от сердечного приступа, и я осталась одна в большом замке, полном слуг и пустых комнат. Вот примерно тогда я впервые столкнулась с тем, что нужно что-то решать. Хотя бы то, что я хочу на завтрак. Понимаете, я никогда не уверена, я правда этого хочу или только думаю, что этого хочу. И это сводит меня с ума. Мне девяносто шесть лет. За это время ко мне сватались несколько достойных лордов. Но я до сих пор не дала им ответа…

      Она смотрит на меня блеклыми глазами некрасивого мальчика. А в них стоит такая тоска и растерянность, что мне становится не по себе. Сколько лет одиночества… сколько лет мучительного блуждания в лабиринте собственных сомнений. В этом мире сотня лет – это середина жизни, как наша «баба ягодка опять». Клиентка вовсе не старая. Она раздавлена неспособностью брать на себя ответственность за свою жизнь. Протягиваю ей белый лист бумаги и коробку с обыкновенными карандашами фирмы «цветик».

      – Я предлагаю сделать упражнение, которое поможет лучше понять ваши настоящие чувства. Нарисуйте контур человека.

      Марла детскими тонкими пальцами сжимает карандаш, медленно и аккуратно рисует силуэт женского тела.

      – Хорошо. Теперь я прошу вас сосредоточиться. Я назову эмоцию, а вы должны схватить карандаш, который по цвету подходит к этому чувству. Готовы? Радость!

      Она почти сразу берет желтый цвет, но потом хочет положить его обратно. Я прикрываю коробку рукой.

      – Первый ваш выбор самый верный, учитесь доверять спонтанным решениям. Раскрасьте в этом человеке тот участок тела, в котором вы чувствуете радость.

      Она закрашивает сердце. Пока не комментирую, только называю следующее чувство:

      – Злость.

      Черный цвет – рот, кулаки и короткая черточка в области груди.

      – Страх.

      Серый. Рисует овалы вокруг головы, заполняет область живота, пятнает колени.

      – Желания. Любые.

      Она недоуменно смотрит на меня. Потом долго выбирает цвет, и я стискиваю зубы, чтобы ее не торопить.

      – Я не могу выбрать. Извините, – ее голос совсем тусклый и виноватый.

      – Тогда давайте доверимся вашему бессознательному. Закройте глаза и выбирайте так.

      Марла оживляется, берет наощупь синий карандаш и довольно уверенно заполняет основные зоны физиологических потребностей – опять рот, желудок, пах, ладони. Последним рисует сердце. И это явно трогает ее. Пока все равно не комментирую, но мысленно фиксирую, что здесь она что-то почувствовала или подумала.

      – Тревога.

      Снова серый. Раскрашивает все тело, много раз обведя голову. Да, знаю, твои мысли заставляют тебя тревожиться еще сильнее. В моем мире говорят «сама себя накручивает».

      Перебираю еще несколько эмоций: обида появляется