– Потерпите до вечера, Юлия Борисовна, – просит старшая.
– Как вам это удалось? Вы настоящий укротитель драконов!
Людмила Ивановна смеётся:
– Она не сумасшедшая, а просто крайне избалованная девочка. Так ведь, Аня?
Та молчит, испепеляя нас угольками глаз, но больше не орёт и не крушит мебель.
Мы прибираем группу, и я вижу, как дети с опаской обходят по окружности юное чудовище.
Теперь одна Аня сидит в углу на стульчике, пока все играют.
– Била она её, что ли? – надеется Жанка.
Это вряд ли, мотаю я головой не без сожаления.
Вечером сумасшедшую забирают, и мы никогда её больше не видим.
***
Я укладываю детей, прибираю игровую и мою посуду после ужина – няня уходит вечером, а воспитатели работают сутками.
В интернатской группе можно спать по-королевски, в манеже или на батуте, которые прислали с гуманитарной помощью. Не то, что внизу, где приходилось ютиться на стылом скользком подоконнике или на разъезжающихся от малейшего движения стульях в коридоре.
Но я не бросаю старую добрую традицию ночного бдения и каждую Ритину смену на часик-другой спускаюсь к ней в изолятор.
Рита ставит уколы так мастерски, что никто не успевает заплакать.
– Рит, научи меня! – загораюсь я. Не то, чтобы мне было, где применить это умение, просто никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни.
– Разве вас не учили в педучилище?
– Уколы – нет, только перевязки учили делать, шины накладывать и детские болезни определять. Я и шапочку из бинтов могу на скорость сделать. Показать?
Подруга смеётся и отрицательно качает головой.
– Белько, я всё вижу! Опять вяжешь на уроке? – слышу я оклик Любови Ильиничны.
– Я же никому не мешаю, – отвечаю я, молотя спицами. – И очень внимательно вас слушаю.
– А если я начну вязать? – она садится за свой стол и артистично перебирает невидимыми спицами, передразнивая меня. Мы хохочем.
– Не вижу проблемы, – говорю я. – Вы же меня знаете: если я перестану вязать, то мы начнём болтать с Наташкой или играть в морской бой, или ногти красить и отвлекать от урока других. Таким образом, будет задействовано человека четыре, а то и шесть. А когда я вяжу, то никто не отвлекается, включая меня.
Теперь уже смеётся Любовь Ильинична. Она машет на меня рукой и больше не пристаёт: несмотря на вязание – а может, именно благодаря ему – у меня твёрдая пятёрка по основе медицинских знаний.
Так я и связала на её занятиях два или три отличных джемпера, один из которых на мне сейчас.
– Ну давай, – Рита набирает в шприц из ампулы и щёлкает по нему ногтем, выгоняя пузырьки.
Мы стаскиваем с Алины колготки.
– Смотри: мысленно делишь полупопие