Дружеские отношения с Дэниелом завязывались еще с первую половину сентября. Тогда стояла летняя духота, зелень нехотя желтела, солнце сжигало облака в предчувствии недельных дождей от вскипающего побережья. По обыкновению, Пенни шла под руку с Эмели и слушала её небылицы, огибая Античный дворик и всматриваясь в аллею пирамидальных тополей, озиралась на морскую видовую, которая сворачивала высеченной каменной дорогой к скалистому причалу и рассветному вою пунцовых волн. Непредугаданные порывы ветра заставили подруг завернуть в открытый павильон и выйти к каноническим флорентийским садам.
Перед каскадным фонтаном мифологического божества и нимф расстилалось царство приторных и лилейных цветов: при одном дыхании зимнего холода они могли разбиться стеклышками и оставить стебли голыми, но местный климат держал их на пике поздней красоты, одаривая по утру бриллиантами освежающей росы. Размах и потерянный пафос сменились полянами, уводившие в опушки дальних зон садов. Парковые каштаны и вишни, старческие дубы укрывали от зноя бабьего лета и затмевали предыдущую скульптурность. В тенистых уголках приятно было поседеть в беседках у широких прудов и наблюдать за утками, полоскавшиеся в зеленоватых водоемах.
За речушкой, в отдаленной части рощ, которая брали истоки за сопками, Пенни заметила голос Вани и Джеймса за стенами давней заброшенной живой изгороди. Она увидела, что в ней появился вход, которого раньше не было, как ей и остальным показалось. Девушки решили узнать, что такого интересного там нашлось, отчего парни оживленно шипели и ругались. Они вошли внутрь.
Территория потайного сада была маленькой за невысокой разваленной каменной стеной виднелся открытый лес, доносивший с моря легкие дуновения морской соли и распаренной листвы. Запушенное местечко подходило для уединений – скамейка, мраморный источник, большой вяз покоились вместе с мертвыми от одиночества кустами диких роз.
Выяснилось, что тайный сад отыскал Дэниел и попросил у Вани помощи, чтобы навести порядок, когда встретил их с Джеймсом (тот впервые упрекал друга в безотказности). Пенни, видя начинания, тоже захотела присоединиться и упрашивала Эмели не проявлять брезгливость к общему труду. Работа составилась хлопотной: хочешь-не хочешь, а пришлось выкапывать треклятые корни засохших сорняков, аккуратно обрезать разросшиеся колючие мертвые ветки розовых кустов, – заодно исцарапать руки в разодранных перчатках – на следующий воскресный день провести воду, смазав специальным маслом кран и починив умелыми руками несколько труб; на следующей недели навести генеральную уборку от листьев и веток, которые сжигались испепеляющим заклинанием Вани; оставшийся пепел