Если вы это читаете, значит, я смог преодолеть неуверенность в себе и показать миру свое творчество. Для меня это большой шаг, хотя, возможно, всем остальным и будет наплевать.
Вступление
Каждую ночь, перед тем как провалиться в сладкие объятия сна, я представляю, как пролетаю подобно птице мимо уютного городка где-то неподалеку от моря. Медленно приземляюсь на тихую улочку, что граничит с пляжем и достаю свои сигареты. Нужно перевести дух и покурить, пока я жду рассвет. Надо мной шелестят листья пышных зеленых деревьев, мой силуэт растворяется в утренней дымке, солнце только начинает подходить к горизонту. Я томно затягиваюсь, мне некуда торопиться, смакую канцерогенный дым – он неспеша сливается с коралловым небом. Уходя вниз по улице, я чувствую, как первые лучи солнца трогают мою спину.
Встретив рассвет, я решил где-нибудь перекусить и увидел небольшое уютное кафе, от которого исходит сладкий запах выпечки, корицы и конечно же, кофе. Столик на летней террасе не занят – сегодня чудесная погода, ни к чему чахнуть в помещении. Заказал себе легкий завтрак, читаю книгу или набираю сообщение кому-то в телефоне, думаю о своем и наслаждаюсь симфонией звуков раннего утра. Слышу, как шелестят листья, слышу отдаленное журчание океана, улавливаю стук моросящих по асфальту каплей дождя, цепляюсь за голоса беседующих о чем-то людей, что не спеша проходят с зонтиками мимо. Мне приносят вкуснейший кофе с парочкой тостов. После завтрака я прохаживаюсь вдоль узких улочек, усеянных тускло горящими фонарями. Мне хочется выпить. Я взял бутылку виски в магазинчике неподалеку и зашагал к пляшу. На берегу никого нет, я сбрасываю обувь и глотнув немного жгучего пойла, смотрю как тучи затягивают небо. Волны приобретают серо-голубой цвет. Морская вода пенится и нежно обнимает мои ноги. Наглядевшись на серые тучи, что так приятно контрастируют с бушующими морскими барашками, мои ноги плавно отрываются от земли и уже в следующее мгновение я устремляюсь куда глаза глядят; пробиваю насквозь потолок из хмурых облаков и вдыхаю свежий запах дождя. Лечу по бескрайним широтам верхнего слоя атмосферы, и чувства переполняют внутреннее дитя. Я абсолютно спокоен и полон внутренней решимости к новым вызовам от жизни.
Скитания по миру, дождливое утро, близкий человек рядом и чувство внутренней свободы и собственной значимости – это бы могло сделать меня счастливым…
Глава I
Вторник. 7:30, звенит будильник. Мой мозг судорожно пытается схватиться за сон, за возможность почувствовать наслаждение от сна. Именно в семь утра ты понимаешь, как же важен уход твоего сознания на отдых…
Я переключаю будильник на пять минут позже и пытаюсь забыть о том, что должен идти в место, которое мне абсолютно не нравится. После второго будильника мне все же приходится свесить ноги и с самым сердитым лицом пойти чистить зубы.
В коридоре я вижу свою маму – добрейший человек, ее девизом было «никогда не унывать», но, естественно, это высказывание не всегда работало. Откровенно говоря, у нее не самая простая жизнь: развод за спиной, работает много, отдыхает мало – все это выливалось в постоянные недопонимания между нами. Первые пять классов в школе я слышал лишь нравоучения и попытки воспитания, но с возрастом, когда я стал походить на человека, который мог сломать руку какому-нибудь не самому мелкому мужчине, мама начала со мной считаться. Дело, конечно, не только в физических данных, но и в моей образованности. Я рано понял, что никто кроме тебя самого не сможет развить в себе какие-то навыки, и возраст тут абсолютно не играет никакой роли. Мне нравится читать, я читаю много книг, и больше всего книги меня привлекают своей загадкой: через буквы я могу созерцать абсолютно любую картину, а в свою очередь эту картину из слов кто-то же написал. Писатель равносилен художнику, причем не ясно, кому нужно больше таланта, мастеру с пером или с кистью – и тот, и другой оттачивают свой навык годами, и у того, и другого есть большие перспективы либо на успех, либо на провал. К годам шестнадцати у меня выработались неплохие навыки оратора: я разбирался в вопросах политики, культуры и некоторых наук, во многих моментах уже мог стоять на своем в словесных ссорах с моей мамой, учителями и просто с, как они думают, «взрослыми» людьми. Но моя мама была отнюдь не глупой, она знала очень много: ей нравилось искусство, театр, литература, классическая музыка, но годы стали брать свое, как и работа, с которой она не вылезала; чтобы нас прокормить, иногда ей приходилось работать и по месяцу без выходных в принципе. Эти факторы не очень хорошо сказались на ней и пока она была вся в работе, я набирался знаний и стал превалировать в наших разногласиях. Мы с ней абсолютно разные люди, разные эпохи, разные взгляды на мир. Но время было другое, не хуже и не лучше, просто другое – это время оставило огромный след на родителях, весь этот консерватизм не мог ужиться в нас, в таких реалиях, как сейчас, поэтому спорить с мамой было для меня нормой. Мы остались с ней вдвоем, когда мне исполнилось три, она не смогла поладить с моим отцом, у них часто были разногласия, они ругались, нередко дело доходило до рукоприкладства – классика, ничего интересного.