Пробираясь осторожно по спящему дому, Саша сжимала платок. Он была немым доказательством того, как планы отца сломали Олину жизнь. Красивая, невероятно привлекательная женщина, вынужденная жить со стариком, разве могла она быть счастлива?
У Саши не выходили из головы ее слова: «прямо здесь, в этом самом месте». Наверняка, думала Саша, в этом же кабинете и ее судьба решалась. Месть? Наверное, это была месть.
Проходя мимо комнаты Марии, Саша заметила, что дверь была приоткрыта, и тусклый свет падал полоской на ковер коридора. В комнате были слышны женские голоса. Саша замерла. Как бы пройти незаметно? Этот день был невыразимо длинен…
– Саша? Иди сюда, – шепот Маши, а потом ее лицо показались в проеме. Маша была в ночной рубашке и свободном плюшевом халате, полы которого были завязаны на груди. Она ласково улыбнулась и поманила Сашу рукой.
Вздохнув, понимая, что уйти незамеченной не получится, Саша переступила через порог и оказалась в просторной комнате. Это была одна из лучших спален в доме. Когда-то она была родительской, еще до Сашиного отъезда в Тифлис. Эта спальня состояла из двух комнат, первая, большая, являлась спальней, а из нее вела дверь в комнату поменьше – детская. Катерина Муратовна любила эту комнату, все ее дети были рождены и вынянчены в ней. А после того, как Маша родила двойняшек, Катерина Муратовна распорядилась навести здесь ремонт, они же с Павлом Ивановичем переселились в спальню поменьше в другом крыле коридора. А эту комнату делали специально для Маши в надежде, что она будет часто приезжать с внуками в родительский дом и подолгу гостить. Надежды эти не оправдались. Мария была постоянно занята газетой и своей семьей, а потому приезжала крайне редко. Но когда приезжала, эта комната всегда оставалась за ней.
Белоснежная дверь в детскую была плотно закрыта. Рядом с большим приоткрытым окном на тахте полулежала Ольга все в том же полупрозрачном пеньюаре. Видно, сестры давно уже здесь секретничали. Маша села к зеркалу на туалетном столике, продолжая расчесывать щеткой свои тяжелые темные волосы, а Оля, все также лежа на тахте, поманила Сашу к себе. Она, как всегда, была бесстыдно красива. Ее пышная грудь почти вывалилась из тонкого пеньюара, темные соски заставляли Сашу отводить взгляд и краснеть от смущения. Хорошо, что в комнате было довольно темно, а потому ее румянец был незаметен. Оля держала в правой руке длинный мундштук из резной кости и, улыбаясь, курила. Когда Саша подошла к ней, Оля взяла ее мягкими пальчиками за правую руку и покрутила из стороны в сторону.
– Хороша! Ой, хороша! – удовлетворительно проговорила Ольга, с ног до головы разглядывая сестру. От ее взгляда Саша еще больше вспыхнула,