– Он не мой парень, – сказала я. – Нет, не рассказала. Мы не обсуждаем ничего подобного, я даже не знаю, как его зовут.
– А вдруг его тоже пригласили? Он ведь программист?
Мне приходило в голову, что он тоже мог подать заявление о поступлении на Фабрику, но эта мысль казалась слишком уж неправдоподобной. Ну а даже если подал, вероятность того, что мы оба поступим, была крайне мала. И все же на один миг я позволила себе помечтать о нашей встрече. Узнала бы я его?
– На форуме тысячи подростков-программистов. Каков шанс?
– Но все-таки это возможно, согласись! – настаивала подруга. – Интересно, как он выглядит. Вдруг неземной красавец?
Я покраснела. Каждый разговор о нем вгонял меня в краску.
– А может, наоборот, – поморщилась Джина.
– Это вряд ли. Он слишком забавный. И милый. И умный.
Джина вздернула бровь:
– Всем известно, что красавчики не бывают милыми, им это не нужно. А милыми становятся мальчики, которым больше нечего предложить.
– Это растиражированный фильмами и журналами стереотип, который предполагает, что существует лишь один стандарт красоты. На самом же деле красота – в глазах смотрящего.
Джина рассмеялась:
– Ну ладно, ладно, Ницше.
– Ницше не говорил ничего подобного, но все равно спасибо.
– А может, твой парень – вовсе не наш ровесник? А вдруг он – извращенец? Шестидесятилетний мужчина, прикидывающийся шестнадцатилетним подростком?
– Ему точно не шестьдесят, – возразила я. – Моей маме сорок три, а она с трудом соображает, как пользоваться телефоном. Шестидесятилетние старцы не сидят в «БитБопе».
– Ну не знаю. Тебе известно о нем только то, что он любит кодировать под музыку Бетховена. Знаешь, кто из моих знакомых любит Бетховена? Мой папа. И всякие прочие папы.
– Молодые тоже слушают Бетховена, – возразила я. Лишь произнеся это вслух, я поняла, как жалко звучит мой аргумент. – Все знают Пятую симфонию. И потом, он сам сказал мне, что учится в старшей школе. Еще он часто жалуется на отца, на то, какой он строгий.
– Именно так вел бы себя шестидесятилетний мужчина, пытающийся убедить окружающих в том, что он – тинейджер.
– Тинейджеры ведут себя так же.
– В какое время он тебе обычно отвечает?
– Не знаю. Вечером, наверное.
– Значит, после работы, – заключила Джина.
– Или после школы.
– Короче, решено, это папаша.
Я закатила глаза:
– Он не папаша, и ему не шестьдесят.
– Это все твоя фантазия, – пожала плечами Джина. – Любопытно, какими там будут остальные ребята? Может, все поголовно с прибабахом?
– Почему это они должны быть с прибабахом?
– Ну, ты же знаешь программистов.