Джека нигде не было видно.
Бутерброды, кофе и минеральную воду ей доставили прямо в исследовательский центр во время обеда, к ее услугам всегда был кто-то из персонала и неограниченный доступ ко всем данным и материалам. Никто не мешал Анне заниматься работой, что ее вполне устраивало. То, что произошло между ней и Джеком прошлой ночью, было отклонением от нормы. Обстоятельства смешались с эмоциями, и эта смесь привела к взрыву чувств, который на мгновение лишил ее самообладания и здравого смысла.
После полноценного отдыха она чувствовала себя полной сил, голова была ясной – словом, все то, что нужно, чтобы закончить работу и убраться отсюда как можно скорее.
Несколько часов спустя Анна захлопнула свой ноутбук, отодвинула в сторону и оперлась локтями о стол, подперев подбородок ладонью.
С того места, где она сидела, в глубокой тени веранды исследовательского центра, открывался вид на буш цвета хаки и безоблачное небо, мерцающее в послеполуденной жаре.
По ее мнению, это было не лучшее место для сосредоточенной работы или серьезного изучения электронных таблиц, целей и прогнозов. Сразу за оградой в русле реки был обустроен непересыхающий резервуар с водой, это место было своеобразным эквивалентом офисного кулера. Когда дневная жара спала, обитатели саванны стали собираться на водопой. Жирафы, растопырив ноги под немыслимыми углами, вытягивали шеи, чтобы напиться. Вдалеке стада слонов величественно направлялись к водоему, вздымая клубы пыли. И пугливые антилопы, которых было гораздо больше, чем она могла сосчитать, бродили в иссохшем буше, по очереди подходя к воде. Утолив жажду, некоторые особи начинали резвиться.
Наблюдая за животными, Анна то и дело отвлекалась от бумаг – жизнь за оградой была гораздо интереснее работы, которую ей приходилось делать. Особенно когда образы из прошлого продолжали вторгаться в ход ее мыслей. Если бы она подняла глаза и посмотрела налево, то смогла бы увидеть скалистый выступ, на который они с Джеком взбирались раньше. Они нашли скрытую расщелину в нагретых солнцем валунах и устраивались там, чтобы почитать, понаблюдать за животными и поболтать, – до того дня, когда львы объявили это место своим личным солярием.
Джек отнес ее туда в первый раз, когда ей было всего три года, усадив себе на плечи. Это было одно из ее самых ранних воспоминаний. Ребенком Анна не могла определить свои эмоции, но теперь она знала, что рядом с ним чувствовала себя в полной безопасности. А безопасность для нее была эквивалентом любви.
Для Анны слово «дом» ассоциировалось со словом «Темба». Ни в одном другом месте она не чувствовала себя дома. Но одиннадцать лет назад Джек несколькими словами разрушил ее подростковые мечты остаться там навсегда.
Было неизбежно, что кто-то вроде нее, осиротевший