Обе девушки оказались неаполитанками, а третья – из Флоренции. Их письма были интересными, а открытки – просто восхитительными… И рыбацкая гавань Санта-Лючия, и набережная Караччиоло, и двуглавый Везувий на голубом горизонте, и Музей изящных искусств под лазурным небом Флоренции…
Художница Лариса исчезла навеки вместе со своим разговорником. Потом уже матушка моя призналась, что та приходила дважды, но узнала, что я уехал на учёбу в Ленинград. Говорить на итальянском языке мне было не с кем, хотя бы и о ценах на шмотки.
Уже через год ко мне в гости приехал Паскуале. Он купил туристический ваучер на четыре дня в Крым. Здесь он сразу всё переиначил и вместо Ялты остановился в Симферополе, а вместо экскурсий на южный берег запросил экскурсию в колхоз. Это для него было важнее. Он сам руководил фермой в Апулии, где нанимал батраков и выращивал мандарины-клементины и маслины, причём на экспорт. И мы отправились в гости в колхоз имени Жданова Симферопольского района. Машину нам дал «Интурист», что было оплачено ещё в Италии, а переводчика не нашлось, и я сам стал колхозным переводчиком. Это оказалось делом нелёгким, но я справлялся или так вроде выходило. Язык тогда я знал слабовато, но не подавал виду. Как говорили у нас в армии, «держал морду лопатой».
Председатель колхоза (Паскуале называл его «синьор президенте») два часа водил нас по полям и амбарам, показал и свой винзавод, где выпускали яблочный сидр в больших бутылках с толстой пробкой, с обёрнутым фольгой горлышком. Потом было обильное застолье с непременной русской водкой на столе. Паскуале и ел мало, и совсем не пил, а пробовал вино губами. Одобрительно кивал головой, хвалил, но не пил, даже после тоста «за дружбу Италии и СССР». На прощание ему подарили бутылку сидра. Паскуале обещал её откупорить, когда я приеду к нему в гости…
А случилось это через год. Пролетел этот год в хлопотах о заграничном паспорте и визе в Италию. Конечно, друзьям-товарищам я ничего не сообщал. Осторожничал, опасался «тайных доброжелателей» и анонимок «куда надо». Первый шаг – поход к начальнику паспортного стола с вопросом «что делать». Строгая дама-полковник мне всё объяснила. Первое – это приглашение оттуда, заверенное в местной полиции. Второе – нужна характеристика с места учёбы. Три подписи должны её заверить: секретарь комитета комсомола, секретарь партийной организации, ректор института.
Все характеристики я всегда сочинял сам себе. Никто не соглашался их писать, но соглашались подписывать, намекая на сувенир «оттуда». Сразу подписал секретарь комсомольский, мой однокурсник. Партийный секретарь велел привести к себе комсомольского. На очной ставке тоже подписал. Ректор мрачно прочитал мою характеристику и сказал, что не подпишет никогда. Я не сдавался: итальянский коммунист приезжал ко мне, а я не могу? Почему и есть ли такой закон? Он тоже не сдавался. Всё-таки ректор. Позвал моих подписчиков, а меня выставил за дверь. Кричал