– Нет смысла переодеваться, – сказал он. – Спектакль вряд ли продолжится после сцены, которой мы с Леандром открываем следующий акт.
– Что вы имеете в виду?
– Скоро увидите. – Он положил какую-то бумагу на стол Полишинеля среди склянок с гримом. – Взгляните-ка. Это что-то вроде завещания в пользу труппы. Когда-то я был адвокатом, так что документ в порядке. Я оставляю вам всем свою долю от доходов труппы.
– Но вы же не хотите сказать, что покидаете нас? – вскричал Полишинель в тревоге.
Во взгляде Родомонта читался тот же вопрос. Скарамуш красноречиво пожал плечами. Полишинель продолжал с угрюмым видом:
– Конечно, этого следовало ожидать. Но почему уйти должны вы? Ведь вы – мозг труппы, вы создали из нас настоящую театральную труппу. Если кто-то должен уйти, пусть убирается Бине со своей проклятой дочкой. А если уйдете вы, тогда – тысяча чертей! – мы все уйдем с вами вместе.
– Да, – присоединился Родомонт, – хватит с нас этого жирного подонка.
– Конечно, я думал об этом, – ответил Андре-Луи, – не из тщеславия, а веря в нашу дружбу. Мы сможем обсудить это после сегодняшнего спектакля, если я останусь в живых.
– Если останетесь в живых? – вскричали оба.
Полишинель встал.
– Какое же безумство вы задумали?
– Во-первых, как мне кажется, я доставлю удовольствие Леандру, во-вторых, я уплачу один старый долг.
Тут прозвучали три удара.
– Ну вот, мне пора. Сохраните эту бумагу, Полишинель. В конце концов, она может и не понадобиться.
Андре-Луи вышел. Родомонт уставился на Полишинеля, Полишинель – на Родомонта.
– Какого черта он задумал? – осведомился последний.
– Легче всего это узнать, увидев собственными глазами, – ответил Полишинель. Он поспешно закончил переодевание, несмотря на слова Скарамуша, и вышел вместе с Родомонтом.
Подойдя к кулисам, они услышали бурю аплодисментов из зала. Но это были необычные аплодисменты, в них звучала какая-то странная нота. Когда все стихло, зазвучал голос Скарамуша – звонко, как колокол.
– Итак, дорогой Леандр, как видите, когда вы говорите о третьем сословии, нужно выражаться более точно. Что же такое третье сословие?
– Ничто, – ответил Леандр.
Зал затаил дыхание, так что слышно было в кулисах, и Скарамуш быстро продолжил:
– Увы, это верно. А чем оно должно быть?
– Всем.
Раздался одобрительный рев зала, который никак не ожидал такого ответа.
– И это верно, – сказал Скарамуш. – Более того: так будет, так уже есть сейчас. Вы в этом сомневаетесь?
– Я на это надеюсь, – ответил подготовленный Леандр.
– Вы можете быть в этом уверены, – сказал Скарамуш, и вновь возгласы одобрения превратились в гром.
Полишинель и Родомонт переглянулись, и первый шутливо подмигнул.
– Тысяча чертей! – зарычал голос позади