– Ах, боже мой! – воскликнула графиня. – Разве вы не понимаете, какая большая честь вам оказана? Маркиз сделает вас первой дамой в Бретани. Вы, маленькая дурочка, и этот большой дурак Кантэн несерьезно относитесь к такому на редкость счастливому случаю. – Она предостерегающе подняла палец. – Если вы дальше будете так же глупо себя вести, господин де Латур д’Азир возьмет свое предложение назад и удалится обиженный, и будет прав.
– Я как раз пытаюсь объяснить вам, сударыня, что именно этого я больше всего хочу.
– Да вы сошли с ума!
– Может быть, сударыня, я как раз в своем уме, если предпочитаю полагаться на свою интуицию. Не исключено, что у меня даже есть основания возмущаться тем, что человек, который домогается моей руки, в то же самое время столь упорно волочится за этой несчастной актрисой из Фейдо.
– Алина!
– Разве я не права? Или, может быть, вам не кажется странным, что господин де Латур д’Азир ведет себя подобным образом в такое время?
– Алина, вы сами себе противоречите. Вы то шокируете меня неподобающими выражениями, то изумляете ханжеством: вас воспитали как маленькую буржуазку – да, вот именно, маленькую буржуазку. Кантэн всегда был в душе немного лавочником.
– Я спрашивала ваше мнение о поведении господина де Латур д’Азира, сударыня, а не о своем собственном.
– Но с вашей стороны неделикатно замечать такие вещи, о которых вам следовало быть неосведомленной, и я представить себе не могу, кто был таким… таким бесчувственным, чтобы сообщить вам об этом. Но раз уж вы в курсе дела, то вам следовало бы из скромности не замечать вещей, которые имеют место… вне поля зрения молодой особы, воспитанной надлежащим образом.
– Будут ли они вне поля моего зрения, когда я выйду замуж?
– Если вы будете мудро вести себя, то останетесь в неведении относительно подобных вещей, иначе… пострадает ваша невинность. Мне бы ни в коем случае не хотелось, чтобы господин де Латур д’Азир узнал, что у вас столь необычные познания. Этого никогда бы не случилось, если бы вы были должным образом воспитаны в монастыре.
– Но вы же не отвечаете мне, сударыня, – в отчаянии воскликнула Алина. – Речь идет не о моем целомудрии, а о целомудрии господина де Латур д’Азира.
– Целомудрие! – Губы графини задрожали от ужаса. – Где это вы узнали такое кошмарное, такое неприличное слово?
И госпожа де Сотрон совершила насилие над своими чувствами, так как поняла, что тут нужны большое спокойствие и рассудительность.
– Дитя мое, поскольку вы уже знаете столько всего, чего вам не следует знать, не будет большого вреда, если я добавлю, что у мужчины должны быть маленькие развлечения подобного рода.
– Но почему, сударыня? Почему?
– Ах боже мой! Вы требуете, чтобы я объяснила загадки природы. Это так, потому что это так. Потому что таковы мужчины.
– Потому что мужчины – скоты, хотите вы сказать. Именно с этого вопроса я и начала нашу