– Хе-хе, – снова послышалось снисходительное покашливание. – Это правда. Ты не обманываешь нас. Тогда скажи, зачем ты нам нужен? Я слышал, что ты можешь строить мосты и кидать мечи. Но этому можно научиться. А что ты знаешь и умеешь такое, что не можем мы? Удиви нас, и тогда останешься жить.
Лаций задумался. В горле запершило. Но не от волнения, а от духоты. Он не мог припомнить ничего стоящего. Если всему можно было научиться, то чем они отличались? Только цветом кожи… Больше ему ничего в голову не приходило.
– Рим, расскажи ему о Риме! – прошептал сзади Павел Домициан, желая помочь.
– Твой слепой друг может говорить громче. Мы не слышим его! – произнёс император. И тут Лаций вспомнил, что произошло на празднике крестьян в становище хунну!
– Певец говорит, что умеет петь, – быстро сказал он и добавил: – Но это не самое важное. Я могу показать тебе, что мы умеем, а вы – нет. Мы умеем говорить очень тихо и понимать друг друга. Смотри! Эй, Лукро, отойди подальше, – попросил от стоявшего рядом товарища. – Шагов на десять. Теперь повернись спиной. Слушай меня и показывай, что я скажу, – Лаций прошептал «большой палец» и Лукро поднял вверх большой палец. Затем он прошептал «шлем», и тот приподнял над головой шлем. Потом были «правая рука», «левая нога», «цепь на ногах» и «подпрыгни» – Лукро всё повторил безупречно. – Вот видишь, – с улыбкой произнёс Лаций и повернул голову в сторону большого веера, – он всё понимает. А на твоём языке это невозможно.
– Не может быть! – раздался возглас возмущения и недоверия. Лаций улыбнулся, потому что император был явно задет.
– Как ты можешь перечить Премудрому Правителю! – снова вмешался придворный, стараясь в полусогнутом состоянии снова ударить его, но вместо этого император сразу же отправил его к Лукро, где ему пришлось развернуться спиной и выпрямиться, чтобы слышать голос своего господина. Старик делал всё, что в его силах, даже поворачивал голову, но это не помогало. Как ни старался император, его шёпот сливался в тихий однообразный звук и не был похож на громкую речь, поэтому несчастный придворный ничего не слышал. Дрожа от страха и вытирая потные ладони о халат, он поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, стараясь услышать хоть одно слово, и даже пробовал повторять движения Лукро, надеясь, что император говорит то же самое, однако, в конце концов, тот не выдержал и закричал на него:
– Ты, видимо, совсем оглох! Мы же говорим тебе: «Шаг назад». Не слышишь?
– Твой раб не слышит, – писклявым голосом проблеял придворный.
– Ши Сянь, стань на его место, – обратился он к старшему евнуху. – Ты ещё не так стар и должен нас слышать.
Но и с евнухом ничего не получилось. Тогда император приказал привести из носилок ещё не уехавших наложниц. Те с радостью вернулись, но и они ничего не услышали. Растерянно разводя руками, они оглядывались, но повторить,