Жил бы себе в единении с природой, занимался бы любовью и наслаждался. Нет. Хрен там. Все должны страдать. Нужно встать на путь прогресса, для того чтобы добиться лучшей, справедливой и счастливой жизни. И, шагая по этому пути, страдать самому и заставлять корчиться от страданий всех окружающих. Несколько последних тысячелетий. Пока прогресс не позволит быстро, эффективно и экологично взорвать этот мир к херам собачьим…
Всё, молчу. Рубрика «минутка проповедника» закончилась. Больше свежих мыслей на сегодня нет.
Нас подводят к автозаку с надписью «Мясо» на борту, словно заранее готовят к тяжкой судьбе и незавидному окончанию земного пути. Плюс, опять же, повышенная секретность.
Здесь возникает небольшая заминка. Нас почему-то передают на руки ментам. Охренеть. Похоже, операция не вполне официальная…
– Вы являетесь вором в законе?
– Что это значит? – уточняет Ферик. – Объясните мне, что это означает и я смогу ответить, соответствую ли я этим критериям.
По воровскому закону обязан признать. Либо ты, значит, никакой не вор, а признавать не очень хочется, вот и существуют разные дискуссионные методики.
– Я несовершеннолетний, – уточняю я. – Вы не имеете права.
– Не имеем, так поимеем. И право, и тебя, возможно.
Старлей остряк и юморист. Ну, а чего можно ждать от человека на такой весёлой и позитивной должности… Он ставит нас лицом к борту и проверяет защёлкнутые за спинами наручники.
– Ерёмин, где Сидоренко? – окликает лейтенант кого-то из своих. – Быстро за ним, мухой!
Несмотря на довольно раннее утро, вокруг нас появляются зеваки. Зрелище, прямо скажем, неординарное. Милиция, какие-то «зелёные береты», мясной фургон и ещё несколько хлебных. Старики и дети стоящие мордой в борт. А там и ещё выводят людишек. Есть на что посмотреть, в общем.
Я украдкой озираюсь. Здесь лейтёха и прапор, стерегущий Злобина и Ферика. И ещё кто-то там побежал за кем-то, за каким-то Сидоренко. Почему нас внутрь не запихивают? Чего ждут? Тупость какая-то и несогласованная некачественная работа.
– Граждане, расходимся! – требует лейтенант и поворачивается к зевакам.
Ух ты! Зевакой, который стоит прямо напротив лейтенанта, оказывается… Толян. Я киваю и бросаю взгляд на Злобина. Он хмурится, пытаясь сообразить, что я задумал.
– Расходимся! – продолжает увещевать командир мясного автозака.
– Э! – кричит прапор. – Бошками не крутим! Мордой в стену, я сказал!
– На счёт раз! – громко восклицаю я.
– Чё?!
– Так, рты позакрывали свои на…
– Раз!
О! Отлично получается! Толян обрывает на полуслове фразу лейтенанта, кроша вдребезги нос своим чугунным лбом. А мы с Де Ниро разлетаемся в разные стороны, как солнечные зайчики.
Прапорщик не успевает отреагировать, и получает от Толяна точный и сокрушительный удар в тыкву, дублируемый толстым и звонким металлом мясной будки.
Толпа ахает, а Ферик, получив нежданную свободу, крутится на месте, не понимая, что делать в мире без ограничений.
– Бегом! – кричу я, и тогда он, покрутив головой, как несмышлёный щенок, рвёт с места, но бежит не ко мне, а в гущу людей.
Одна секунда, даже меньше, никто и охнуть не успевает, фр-р-р… и мы вспархиваем, как бабочки, разлетаемся в разные стороны, как жемчуг с оборванных бус. К автозаку бросаются мусора, да только кроме ошеломлённой публики никого не встречают.
Злобин же, уверенной походкой, слившись с другими прохожими идёт в сторону метро, навстречу ментам и спецназовцам. Руки за спину, весь из себя начальник. Без пальто, в одном костюме, но мало ли, может, только из «членовоза» человек вылез. Не знаю, конечно, как он там с наручниками поедет…
– Кошелёк в заднем кармане, – скороговоркой говорю я Толяну, – доставай!
– Вон там! – доносятся голоса. – Держи его!
Твою дивизию!!!
– Кого там спалили?
– Старика, – отвечает Толян обернувшись.
– Скорей-скорей-скорей! Прикрой сзади. Руки!
Он сбрасывает дублёнку и накидывает мне на плечи. Я бегу на парковку перед гостиницей. Здесь как раз просыпается жизнь. Заезжают и выезжают машины. Кто-то привёз шефа, кто-то поехал за шефом.
Прямо перед нами останавливается чёрная «Волга».
– Открывай, – киваю я, и Толян дёргает заднюю дверь на себя.
– Э, вы охренели? – резко, недовольно и по-барски презрительно реагирует водитель. – Такси что ли?
Толян обегает машину и садится позади него, рядом со мной.
– Куда прёте! Я сейчас милицию…
– Сто, – киваю я Толяну, не слушая водилу.
Тот достаёт из моего бумажника купюру