Ты давно на осадном и полувоенном положении!.. Тут, брат, как на фронте!.. Либо ты их, либо они тебя!.. Иного, не дано!.. Эти ворюги обвинили тебя в самом страшном грехе, в убийстве, которого ты вовсе не совершал!.. Причём, упорно вели это дело до конца!.. До твоего конца!.. Вот и получили они то, что «заказывали»!.. То есть, реальную смерть!
Ты сам вспомни!.. Если б не наша помощь, эти бандиты, занимающие высокие посты, при помощи вполне правовых действий, давно б раздавили тебя катком предоставленных им полномочий!..
Для этих мерзавцев, ты ничего не значащая былинка!.. Только представь, сколько за ним, за Казначеевым и Титаренко – таких же, как и ты сам: невинно осуждённых, уволенных, униженных, растоптанных!.. Своей пулей ты отомстил за сотни, если не за тысячи погубленных судеб!
Или?.. Быть может, нам вновь обратиться к наглядному пособию?.. Тому самому, что на Южном кладбище?.. Так поехали!.. Глянем ещё разок, на твою могилу и надгробную плиту!..
– Нет! Не надо! – ответил я, не задумавшись.
– Ты, парень!.. Как я посмотрю: в конец приборзел!.. Словно капризная барышня, вечно выпрашиваешь для себя что-то нереальное!.. Беспрерывно талдычишь о своем желании вернуться к нормальной жизни!.. И, в то же время, не хочешь марать свои изнеженные ручонки!.. А так, сын мой, не бывает!.. Спокойную жизнь нужно отвоевать!.. Зубами выгрызть!..
Меня по-прежнему переклинивали эмоции, вызванные сообщением о том, что моя пуля «попав точно в цель», угодила вовсе не в «плакатного вкладчика» и даже не в рекламный щит с которого тот лыбился. А в голову, проезжавшего мимо чиновника. Ко всему прочему вдруг выяснилось ещё кое-какие подробности. Будто бы, именно этот чиновник и планировал: как убийство исполняющего обязанности директора Тракторного завода, так и мое собственное. Гневная и импульсивная речь Магистра, конечно же, меня немного остудила.
Потому и моя нынешняя обида, как раз и заключалось в том, что он, в общем-то, был прав.
Признаться, я и сам, будучи в застенках следственного изолятора, после пары суток бесконечных и унизительных пыток и истязаний, размышлял именно об этом, придумывая десятки сценариев своей мести. И подчас те фантазии были самыми радикальными. Потому и оставалось мне нынче, лишь тихо огрызнуться.
– Можно подумать, теперь некому будет обвинить меня в преднамеренном убийстве!..
– Как не покажется тебе это странным или, быть может, абсурдным!.. Но именно теперь, шансов остаться в живых и надеяться на непредвзятое правосудие, у тебя гораздо больше, нежели было до сего часа!.. А если нам, ещё и посчастливиться увидеть мёртвые тела двух других «субчиков», как и покойный Казначеев, напрямую заинтересованных