– У меня есть ключ, – довольно уверенно ответил художник, – матушка иногда в наказание отправляла меня перебирать схению для ее личного парфюмера.
– Отлично! Расходимся. Боюсь, за мной может быть погоня! – с этими словами Герхилер рванул вверх по горе, стремясь запутать следы. Брачная церемония назначена на послезавтра. Жадная до золота тетка не стала откладывать выгодный для себя союз. А чтобы племянник не смел творить глупости, она сводила его в «игровую» комнату будущей жены.
Мальчиков-нагов воспитывали в послушании, им заранее объясняли, что у жены могут быть необычные потребности, и обязательно учили поведению в постели. Необученный наг не найдет себе пары. Его либо выкупит пожилая нагиня для чесания пяток и подавания платка, либо родительница сошлет в дальний уголок поместья – на ферму. Так что Герхилер немало знал о сексе и различных играх. Но то, что он увидел в той комнате, заставило его очнуться от уныния и сбежать из дома в храм.
– За мной тоже, – фыркнул фиолетовый, устремляясь вниз по тропе. Он пришел в храм, узнав, что матушка растратила его приданое.
Нагу из хорошей семьи после такого конфуза родительницы оставалось мало путей – монастырь, бордель или вечная должность приживала при богатой родственнице. Как знатные нагини умеют унизить тех, кто когда-то стоял выше их, наг видел и потому помчался в храм за решением. Шерсейн слишком хорошо себя знал. Он всегда был привлекательным, ярким, любителем женщин и дорогих вещиц. Монастырь виделся ему каторгой, должность компаньона – тюрьмой, а бордель… грязным местом, лишенном истинного наслаждения. Ведь любовь нельзя дарить в страхе перед наказанием! Так что теперь Фиолетовый спешил вернуться домой, чтобы собрать то немногое, что осталось от его приданого, а потом отправиться на поиски истинной. Конечно, схожие узоры его напрягали, но… вдруг богиня просто пошутила? Она ведь женщина. Не могла она дать ему в со-супруги этого черного грубияна и желтую нюню!
Желтый полз медленно. Его к богине отпустила родительница. Матушка не желала сыну зла, но брачный договор был подписан, когда Элимей еще лежал в колыбели. Кто же знал, что богиня отсыплет мальчику таланта? А будущая жена желтого нага искусство не любила, не понимала и считала для мужчин более полезным труд на ее плантациях съедобных растений. Наги, будучи хищниками, траву в рационе не жаловали, но «мясные фрукты» любили и выращивали в большом количестве как для себя, так и на продажу. Элимей же жил и дышал своим даром. Он мог нарисовать что угодно и чем угодно. Стены его маленькой комнаты были расписаны прямо по побелке. Вся мебель, игрушки, книжки – все пестрело узорами, выведенными еще нетвердой детской рукой. Когда же наг подрос и освоил не только карандаши и простенькие детские краски, ему дозволили расписать стены в столовой, а потом и гостиную. Интересно, истинная позволит