Дом манит… но куда? Кажется, у него есть свои цели, свои виды на главного героя. Игроку предстоит их выявить и сделать выбор – подчиниться воле дома или, вопреки густому течению пространства, направиться сквозь извивающиеся помещения коридоров, залов, чердаков, погребов и ветвящихся катакомб.
Персонаж также сможет выйти за пределы здания, чтобы прогуляться по лесной тропе, петляющей к старой мельнице. Там под песни козодоев и звуки флейт на цветущих болотах он будет созерцать блистательный парад бесформенных сущностей, сбросивших с себя понятия единства и множественности, цельности и разделения. Гроздья люминесцентных личинок, роящиеся вихри грибов с жилистыми крыльями, слизистые следы сухопутных кораллов-людоедов. Черный козел своим анусом пожирает потомство лишь для того, чтобы изрыгнуть живородящей пастью свою светлую песнь.
10/03
Игра поставит важный вопрос – важный прежде всего для меня – живем ли мы сообразно свободной воле или же следуем заранее заданному, старательно проложенному кем-то маршруту? Вопрос – сколь важный, столь и ложный. Его принципиальная неразрешимость заложена в самой формулировке. А точнее, в непрозрачных, темных установках.
Свободная воля и детерминированность – надуманная дихотомия. Каждый ответ на этот вопрос будет соответствовать истине в зависимости от понимания истины и от определения понятий свободы и несвободы.
Но, что до этого нашему игроку? Он человек действия. Проникая в мир чужих фантазий, он обживается там, приспосабливается, учится и оперирует вымышленными объектами в чуждой среде, подчиняющейся инородной логике. Игрок не философ, его мало интересуют умозрительные определения и установки. Механика смыслов его занимает гораздо меньше игровой. Игроку можно скормить даже ложное противоречие. Понимая это, я закладываю два возможных варианта развития сюжета.
В первом, игрок действует вопреки игре, пытаясь воссоединиться с первичной реальностью – жизнью Тома. Им движет желание сбросить с себя морок мистических сновидений и вернуться к сладостной рутине, оставив за спиной уродливые образы. Я уверен, наука в силах объяснить Тому пережитый им экзотический опыт. “Осознанные сновидения, наполненные образами из детства” – вот, что скажет любой психотерапевт.
Во втором игрок подчиняется логике игры и отдает ей на откуп своего персонажа. Это неизбежно приведет к потери личность, герой постепенно перестанет быть Томом и переродится в нечто неведомое.
А пока игрок тщетно пытается осознать происходящее, игра прерывается очередной сценой. Том просыпается в своей постели от дребезжания будильника. Рядом ворочается заспанная жена.