Насвистывая весёлую песенку, совершенно неподходящую к такой пасмурной погоде, и всем своим видом при этом выказывая презрение к слякоти, грязи и дождю, накрапывающему с неба, Амаран брёл на юг, к горам Гилимба́рг, где издавна обитали драконы.
Нехоженые поля и луга, по которым проложил свой путь волшебник, сменились редкой рощицей. Справа от него тянулась горная гряда, а слева слышался грохот разбивающейся о камни речной воды. Судя по карте, уже совсем неподалёку отсюда могла начинаться Сонная чаща. Амаран никогда не бывал в ней, и, при всей своей страсти к путешествиям, не горел желанием исправить это упущение – из книг и из рассказов учителя он знал, что это место забрало несчётное количество жизней. Когда-нибудь, когда он станет Великим магом, конечно, он обязательно заглянет туда, чтобы изучить и помериться силой колдовства, поглядеть, кто кого возьмёт… А пока у него было слишком важное дело и задерживаться, да и, возможно, рисковать собой, маг точно не собирался.
Учитель советовал ему идти другой дорогой, в обход, но Амаран редко слушался. К тому же он прекрасно знал, что мимо Сонной чащи можно спокойно пройти вдоль реки, и именно так и намеревался сделать. И у него не было сомнений, что это непременно получится.
Пока он не заметил, что вокруг слишком тихо.
Дождь прекратился, ветер перестал колыхать ветки деревьев, звук шагов пропадал в мягком, глубоком мхе, а шум реки больше нельзя было расслышать. В груди неприятно защемило от мысли, что он зашёл всё же глубже, чем планировал. Однако возвращаться волшебник категорически не собирался, это означало бы признать, допустить пусть даже в теории, что он мог ошибиться и неправильно выверить свой маршрут. Амаран Иддин был слишком уверен в себе, чтобы такое предположить.
Он оглянулся, обежал взглядом сомкнувшуюся вокруг стену деревьев и пошёл дальше в тёмную чащу леса.
Никакой враждебной силы не ощущалось в клубящихся между стволами тенях.
«Уж можно подумать, я не понял бы, что это Сонная чаща, если бы там оказался! – усмехнулся своим сомнениям Амаран. – Я же не какой-то наивный эльфийский селянин, что ничего не смыслит в магии и не способен распознать угрозы!»
Всё вокруг становилось более и более неприятным, мертвенно тихим, неподвижным и затягивающим вглубь, как болото. Ноги утопали в буроватой зелени мхов, устилавших землю, над головой тяжёлым тучистым сводом нависало небо, воздух казался плотным, вязким, и с трудом прорывался в лёгкие.
Голова постепенно заполнялась туманом, который Амаран с негодованием пытался вытрясти из неё. Тревога нарастала, и больше её не могли заглушить ни насмешки, ни бесконечная уверенность эльфа в своих ощущениях и правильности выбранного пути. С недовольством он вынужден был сознаться себе, что всё-таки ошибся, однако возвращаться было поздно. Позади и со всех сторон его окружили деревья, почти не отличавшиеся друг от друга, и не дававшие подсказки о том, с какой стороны леса он пришёл и куда следует двигаться дальше.
Но даже если бы волшебник мог вспомнить обратный путь, он ни за что не согласился бы просто сбежать. Не в его правилах было отступать с намеченной дороги, и то, что эта дорога завела его в Сонную чащу – стало для него вызовом, в который он бросился с азартом.
– Пусть так, – Амаран поднял голову к чёрным ветвям и улыбнулся, довольный возможностью испытать себя. – Посмотрим, кто окажется сильнее. Или я не достоин быть Великим магом, если какая-то жалкая чащоба способна уничтожить меня!
Мысли всё больше путались, мешались в кашу, но волшебник не один год учился безупречно владеть своим разумом, и никакая магия не могла отнять у него контроль над собственным сознанием. Он снова и снова раскладывал мысли по местам и отбрасывал всё лишнее, что пыталось просочиться в голову, и уже без злости, почти с восторгом ощущая на себе воздействие незнакомых чар, стремился изучить и проникнуть в их суть.
Усталость постепенно давала о себе знать. Амаран не мог сказать точно, было это колдовством Сонной чащи, или обычной усталостью от пройденного пути. Времени с тех пор, как он отправился в дорогу, прошло порядком, чтобы ноги отяжелели, а сумка, перекинутая через плечо, успела его утомить.
«Наверняка время уже за полдень, – продолжал размышлять волшебник, поднимая глаза к небу и пытаясь за тёмными тучами уловить положение Или́ра – дневной звезды. – И без всякой Сонной чащи было бы пора остановиться передохнуть… А ей только того и надо! Думает, я не знаю!»
О том, чтобы остановиться и дать колдовству одолеть себя, не могло быть и речи. Амаран поправил сумку, подкинув её на плече, кивком головы отбросил со лба пряди светло-русых волос и вздохнул.
– Угораздило же…
С каждым шагом сонливость наваливалась всё сильнее. Нужно было что-то придумать, пока усталость не взяла над ним верх, и пока разум ещё подчинялся ему.
– Если это магия, то нужно бороться с ней… другой магией…
Амаран вспоминал различные приёмы волшебства и тут же использовал их, но если некоторые и прогоняли