– Да, не повезло мальчонке.
– Скорее всего его отправят в приют, – деловито рассуждала Эмили, – и может, оно и к лучшему если отцу и матери нет до него никакого дела. Если бы моя Салли пропала я бы поставила на уши весь штат.
– Господи Иисусе, – стоявшая в очереди прямо за Джуди Банни Калахен была крайне взволнованна услышанным, – но ведь в приютах творятся ужасные вещи.
– Что может быть ужаснее, чем оставить шестилетнего ребенка в лесу голым? – возмутилась кассирша.
Банни не нашлась, что ответить и немного помолчав лишь тихо произнесла: да, поможет ему Бог!
А в городе меж тем продолжали циркулировать сплетни и некоторые из них выходили за все рамки приличия. В ход шли россказни про сатанистов, сектантов, внебрачных детей актрис и политиков, некоторые приплетали даже вмешательство внеземных цивилизаций. Однако мало кого действительно заботила судьба несчастного мальчика. И одной из тех немногих, кто искренне переживал за ребенка, была Банни Калахен.
Нельзя сказать, чтобы за всю свою долгую жизнь мисс Калахен никогда не задумывалась о детях. Иногда она размышляла, что неплохо было бы завести семью, однако вся ее энергия уходила на общественные дела и, приняв в себе эту особенность Банни решила, что как мать она скорее всего будет уделять недостаточно внимания своему наследнику, а стало быть, не стоит мучить ребенка. Ее персидской кошке Шерил, предпочитавшей большую часть времени спать на спинке дивана, внимания хозяйки вполне хватало.
Однако сейчас, на закате жизни, услышав эту жуткую историю про найденного в лесу малыша, Банни Калахен вдруг осознала, что ей страстно хочется опекать кого-то более отзывчивого и нуждающегося в воспитании, чем Шерил. Старушка прекрасно понимала, что в силу пожилого возраста ей вряд ли позволят усыновить этого мальчика. Но, если его родителей так и не найдут или они окажутся маргиналами, то дом мисс Калахен вполне может заменить ему приют, а сама она стать пусть не матерью, но опекуншей. Живут же некоторые сироты с престарелыми бабушками.
И вот так через пару месяцев после странного происшествия, аккурат под Рождество, молчаливый мальчик, названый Люциусом, поселился у Банни. Имя ему дала сама Калахен. “Он принес свет в мою жизнь”, – объясняла старушка свой выбор.
– Панкейки с кленовым сиропом, – Банни поставила тарелку с румяными блинчиками перед ребенком, – твои любимые. А после обеда мы будем наряжать елку.
Люциус безучастно придвинул панкейки ближе, и с лицом, не выражающим ни единой эмоции, начал поглощать свой завтрак. Сложно было понять является эта еда его любимой или же это выдумка Банни. Все, что готовила старушка мальчик съедал до последней крошки, не выказывая при этом ни удовольствия, ни отвращения.
– Ты любишь Рождество, Люциус? – мисс Калахен погладила ребенка по волосам. Люциус равнодушно пожал плечами. – О, должно быть, твои родители не праздновали Рождество. Но у меня самая большая в Блэклейке елка. Она обязательно тебе понравится.
Банни