…Помню, мост когда строил, думал – это вершина,
Думал, кто-то оценит всю его красоту,
Но мостом моей жизни пробегают машины,
Ни моста не заметив, ни меня на мосту.
Куда идём…
Дорога к церкви в селе Антушево
заросла лесом
Нам ко храму дорог не найти, —
Заросли темным лесом дороги.
Может, сбились мы где-то с пути,
Потому что забыли о боге?..
И теперь, продираясь в лесу
Через пни, буреломы и чащи,
Что же господу я принесу,
Что даст он нам, к нему приходящим?..
Не захочет он с нами вести
О прощении нашем беседу
Пока мы не отыщем пути,
Пути к храму сквозь все наши беды.
Может, храм этот в наших сердцах,
Только путь к нему долог и труден
Потому что погрязли в грехах
Недостойные жалкие люди.
…Вот в лесу виден, вроде, просвет,
Может, храм там уже показался?
Но дороги по-прежнему нет,
Этот храм миражом оказался.
Дела дорожные
У России две беды – плохие дороги и дураки.
Теперь у нас дороги плохи, мосты забытые гниют….
На конференции дорожной
зал возмущался и гудел:
«Ведь без дорог жить невозможно,
не бездорожье – беспредел!..»
Слова с трибуны – как всполохи,
идей и мыслей жаркий шквал…
Но все равно – дороги плохи,
как классик некогда сказал.
Тогда отметим мы на славу
дорожников нелегкий труд,
когда дорожную державу
шоссе везде пересекут.
Мы так хотим, чтоб автобаны
по всей России пролегли,
чтоб засыпались неустанно
все рвы отеческой земли.
Не пробирались чтоб мы тропкой
в грязи дорожной октября,
чтоб не толклись на трассе в пробках,
слова плохие говоря.
…Мы все в долгу перед дорогой,
перед мостами мы в долгу —
и строим их не так уж много,
и любим как-то на бегу.
Хочу я, чтоб мосты стояли
два, три и более веков,
и никогда чтоб мы не знали
плохих дорог и дураков.
О дорогах
Певцом дорог российских дальних
меня в России нарекли…
И, может, здесь, – в стихах печальных
мои дороги пролегли.
Я по просёлочной дороге
люблю брести в осенний день,
люблю присесть я на пороге
в одной из дальних деревень.
И кто-нибудь из деревенских
расскажет: «Здесь был тракт в Сибирь.
Здесь много слёз – мужских и женских.
А за холмом там – монастырь…»
…То наша русская дорога,
то наш тернистый трудный путь —
идти