Человек – это, в принципе, кишечная трубка, у которой две базовые функции. Первая – еда, вторая – размножение, то есть, как сказал поэт, «любовь и голод правят миром». Но вот появляется Моисей и провозглашает: «Еда вторична, и первое чувство радости надо отдать Богу, а не миске с похлебкой». И люди стали молиться перед едой, чтобы сначала почувствовать любовь к Богу, а затем уже утолить голод. Христос же сказал, что человеческая любовь и связанное с ней размножение тоже вторичны, – первое чувство любви нужно отдавать Богу, то есть сначала любить Бога, а потом уже – любимого человека.
В основе всего лежит главная функция человека – любовь к Богу. Без этой функции не будет ни еды, ни размножения. Все живое проникнуто любовью, духовностью и высшим единством, на каком бы уровне это живое ни находилось. Неживое тоже стремится к единству, но это проявляется несколько иначе.
А что, и детей тоже нельзя любить больше Бога?
Расскажу вам два случая.
Однажды я ехал в поезде. Напротив меня сидела молодая мама с девочкой лет 5–6. Автоматически продиагностировав поле девочки, я увидел там смерть. Автором была мать, которая ставила дочь выше Бога.
Я задал матери три вопроса:
Вы знаете, что Бога человек должен любить больше, чем все на Земле?
Да, знаю.
А вы знаете, что человек Бога должен любить больше, чем своих детей?
Знаю, но у меня это пока не получается.
А вы знаете, что Бог забирает у нас то, что мы ставим выше Него?
Она промолчала. Но через некоторое время я увидел, что поле девочки значительно улучшилось. Мать что-то поняла.
Другой случай. Однажды мне задали вопрос:
Вот вы говорите, что люди злые, ненавидящие болеют, что их наказывают. А рядом с нами жила одна женщина – исключительно добрый и порядочный человек. Никому слова плохого не сказала. А умирала от рака, очень тяжело.
Я посмотрел поле этой женщины, поля ее детей, и мне стало все ясно.
Душа ее готова была поставить семью и любимого человека выше Бога. Она осуждала мужа, через которого ее очищали, поэтому еще сильнее зацепилась и всю свою любовь отдала детям. Любовь, которая сначала направлена к Земле и только потом – к Богу, убивает быстрее, чем ненависть. Эта женщина начала любовью убивать своих детей, они могли погибнуть, – поэтому она заболела и умерла. Быстрая смерть гораздо меньше очищает душу, чем медленная. Эта женщина должна была умирать мучительно, для того чтобы в следующей жизни не убить любовью детей.
Передо мной сидит девушка лет 17, а рядом – ее мать, которая смотрит на меня с надеждой и страхом: у дочки лимфогранулематоз. Девушка в парике. Скоро очередной курс химиотерапии. Она больна уже три года, и врачи бьются, пытаясь спасти ей жизнь. В поле девушки мощная программа самоуничтожения.