Опыт выживания. Часть 1. Сергей Николаевич Лазарев

Торчащие в разные стороны концы платочка делали ее похожей на зайчонка. У нее был рак лимфоузлов, и мне казалось, что она не умеет улыбаться. А через неделю я увидела, какая у нее обаятельная и застенчивая улыбка. А когда она сказала, что лекарство начало действовать и она выздоравливает, мы устроили праздник, накрыв шикарный стол, который увенчивали бутылки с кумысом, от которого мы быстро забалдели, а потом перешли к танцам.

      Пришедший на шум дежурный врач сначала ошалело смотрел на нас, а потом сказал:

      Я 30 лет здесь работаю, но такое вижу первый раз.

      Развернулся и ушел. Мы долго смеялись, вспоминая выражение его лица. Было хорошо.

      Я читала книжки, писала стихи, смотрела в окно, общалась с соседками, гуляла по коридору и так любила все, что видела: книгу, компот, соседку, машину во дворе за окном, старое дерево. Мне кололи витамины. Надо же было что-то колоть.

      Врач со мной почти не разговаривала, только странно косилась, проходя мимо, и через три недели тихо сказала:

      – Гемоглобин у вас на 20 единиц больше нормы здорового человека. Не надо его больше повышать.

      Казалось, она за что-то сердится на меня. По идее, получалось, что она дура и ошиблась с диагнозом, но быть этого никак не могло, и это она тоже знала.

      А однажды она мне пожаловалась:

      – Я не могу вам подтвердить диагноз. Ведь вы выздоравливаете, хотя вас никто не лечит. А этого не может быть.

      – А какой у меня диагноз?

      – Я еще не придумала, – тихо ответила она и ушла.

      Когда меня выписывали, врач призналась:

      – Так жалко, что вы уходите, у нас еще много тяжелых.