– Я вашим разговором заинтересовался, – говорит господин – А вот ежели, так, для разговора, к примеру, на что бы вы душу променять могли?
– Да не на что! – говорит Михайло. – Сие – пустое измышление.
– Понятное дело. – смеется господин: – Вы – люди образованные, разумеете, что душа материя не вещественная, как её, в таком разе, обменивать? Ведь не пенька да лес или воск из державы Российской на сукно или олово английское на Амстрдамской бирже менять – товар на товар. А душа есть неосезаемый чувствами звук.
– Неосезаема, а болит, особливо, когда совесть нечиста, – говорит Михайло. А Митя сразу и нашелся:
– Можно ведь невещественное на равное невещественное поменять. Скажем, доктор Фауст, не токмо молодость воротить пожелал, но и обрести любовь девицы Маргариты. А любовь сердечная тоже есть материя невещественная! Вот, к примеру, учёные секреты – ведь не вещественные – так, рассуждение одно, звук пустой, а как оберегаются да какую цену имеют!
– Убедил! Убедил! – незнакомец смеётся.– Позвольте ради знакомства, вас пивом поподчивать!
Натянулись наши то студиозы пивом на дамовщину так, что, пока до своей квартиры добрались все плечи о стены домов исколотили, шатаючись. Улицы то в Марбурге узкие. И в другой раз негоцианта того в трактире повстречали, и в третий… Да вскорости приметили: в какой трактир не придут, а он уж там сидит, словно, их дожидается и завегда хмельным питьем на свой счет подчует. Разговоры рассудительные ведет, да умные вопросы спрашивает, на кои ответишь то не враз. И такое пошло у них с Негоциантом дружество – чуть не каждый день в тактире сидят – беседуют и хмельное попивают.
Наши то робяты возмечтали на марбургских состоятельных жителей походить. Пошили себе платье новое модное, дорогое, какое в Европах богатые люди носят, шпаги купили. Наняли учителей, чтобы разным манерам светским и танцам обучиться, а заодно уж и фехтованию. Всё бы мило, оно, может, и не без пользы, да только наряды да учителя искусные больших денег стоят. Содержание из России на житье им, конечно, выдали достаточное, но ведь не на забавы да излишества! Быстро Михайло да Дмитрий казной поиздержались. Спасибо Негоциант выручил – дал изрядно денег в долг. Под весёлый разговор да под пиво и студиозы и не задумались сразу то – чем долг отдавать станут.
Особливо много Михайло задолжал. Он ведь с дочерью своей квартирной хозяйки жить начал семьёю. Надо бы жениться по закону, да как? Он – православный, она – лютеранка. Обвенчался в тайности по лютеранскому обряду, да апосля – дрожал: как бы в России не узнали да не отлучили от церкви православной как еретика и христопродавца. Нонеча при императрице Елизавете, за такое может и помилуют, а у прежней то государыне Анне Иоанновне за измену Вере смертная казнь полагалась. Тут и призадумаешься. А у Михайлы с упругой и ещё и дочка родилась. Михайле семью содержать нужно. Вот и пошли долги на долги – в расчете на талант – дескать, выучимся, должности в России