Я снова посмотрел на босые ноги миллионера в забитых пылью сандалиях. На этот раз возникло еще и недоверие, потому что я слушал рассказ о раскрутке дела в двух газетных киосках Хайфы. Их хозяева не хотели браться за продажу даже десятка брелков, потому что не верили, что такой товар способен пользоваться спросом. На следующее утро автор нового гешефта явился к киоскерам с новой инициативой. Каждому из них он принес по 10 брелков и по 200 шекелей.
Деньги являлись залогом на случай, если не будет покупателей. Отказа от бизнеса с гарантией не последовало. А вечером двадцать соседей автора охотно согласились участвовать в интересном эксперименте. Они получили от него деньги и выкупили в двух киосках все брелки. Точный расчёт бывшего педагога по математике оказался беспроигрышным. После этого хозяева киосков принимали на продажу по три и больше десятка брелков. Входивший в моду товар стал пользоваться спросом и в других городах.
Прошли годы. Наступило и насыщение рынка. Уговаривать киоскеров становится все трудней. В «моем солидном внешнем виде» уроженец Сорок увидел своеобразный рычаг для их убеждения. Предполагаемый заработок в 50 агорот с брелка мог бы и меня ввести в круг богатых людей. Вечером в цеховой раздевалке над моим рассказом о приглашении в бизнес громко хохотали мои сотрудники. Мог быть и мошенник – предположили одни из них. Бизнеса без риска не бывает – считали другие. Завод к тому времени возобновил поездки транзита в Беэр-Шеву. Меня вернули в 12-часовые рабочие смены.
Наш 25-летний зять успешно завершил обучение на инженерных курсах. Он получил приглашение на работу в авторитетную в стране компанию. Майя тогда написала друзьям в Винницу, что цель нашей репатриации уже оправдана успешным обустройством детей. Еще большие надежды она возлагала на внуков. Ответы на письма Майя удручали тем, что в Виннице, как и во всей Украине, продолжали закрывать заводы и фабрики. На таком фоне иначе воспринимались инженеры и учителя нашего возраста, которые подметали улицы городов Израиля.
Кстати, не всем его гражданам в этом виделось что-то позорное. Местная уроженка из числа наших соседей так смотрела на жизнь дворника-репатрианта. Это он просил ее не делать замечание первоклассникам, которые бросали на тротуарах бумажные обертки от завтрака, потому что не будет надобности в нем. Знала соседка и о том, что до приезда в Израиль дворник работал диспетчером крупной гидроэлектростанции в России. Его семье там теперь его зарплаты не хватило бы даже на еду. Особое недовольство было связано с тем, что эти не голодавшие в Израиле люди рассылали в разные инстанции требования их обеспечения бесплатным жильем.
Тогда и некоторые депутаты Кнессета заявляли – хватит, репатрианты должны благодарить Израиль за предоставление им возможности бежать из советской клоаки. Все остальное такие депутаты относили к числу наших личных проблем. Тем не мене на встречу с репатриантами