– Обязательно. Только зачем ждать вечера? Давай в обед.
В коридоре столкнулся с бывшим наставником Гуляевым.
– Везунчик ты, Моть. Мне б так перло.
– Это не везенье, а высокий профессионализм, основанный на грамотной агентурной работе.
– Агент случайно не из «Кудесницы»?
Блин, слухи разлетаются со скоростью гиперзвука.
– Я агентуру не свечу, – улыбнулся Матвей.
– Главное, чтоб она тебя не засветила, – пыхнул пивным перегаром Леха. – Кстати, про долг. Я тебя в последнюю сводку вписал, а тобой там и не пахло.
Намек понятен. Придется рапорт переписывать.
– Не вопрос. И тебя впишу. Был на улице, прикрывал.
– Активно прикрывал.
– Конечно.
Деловой разговор прервала дама предпенсионного возраста, влетевшая в отдел, словно Зевс-громовержец. Марь Петровна Галкина, раз в неделю обвиняющая соседа-алкаша в наглом воровстве продуктов и требовавшая его немедленной депортации за Урал. Участковый пытался разобраться с соседом, но тот цинично жрал улики. Поэтому теперь несчастная осаждала уголовный розыск в лице Бердяева.
– Опять украл! Сволочь поганая! Когда ж вы его к стенке поставите?!
– Здравствуйте, Мария Петровна, – спокойно поздоровался Матвей. – Опять огурцы?
– Да! Две банки! Три литра! Я ж их собственным горбом! Скотина! К стенке! К стенке!
– Видите ли, Марь Петровна, я вам уже неоднократно объяснял: за огурцы не расстрелять. И даже не посадить. Если они не золотые и не содержат государственной тайны. Малозначительность. Поставьте на балконе перегородку.
– Ага! А деньги где взять?! Может, вы дадите?! – продолжала бушевать Галкина.
– Ну тогда подсыпьте в огурцы слабительного. Не так обидно будет.
– Профилактика, – с улыбкой добавил Гуляев.
Выставив Галкину, Бердяев набрал Аллу.
– Я все решил. Вопрос закрыт, ничего не бойся… Да, и вот еще… Там под кроватью мой носок. Выкини… От греха.
До обеда Матвей вызвал следователя, которому передал Целовальникова. Поприсутствовал на допросе. Федя не подвел, рассказал все, как надо. Опер якобы выскочил из коридора, а хозяйка была максимально одета, чуть ли не в паранджу.
Окончательно успокоившись, поковырялся с заявительскими материалами. На днях обещали проверку. А тут и обед подоспел.
Уходили из отдела, разумеется, поодиночке. Сначала Эльвира, минут через десять Матвей. Жила она в паре кварталов, удобно. Камер возле ее подъезда не было, опасаться можно только болтливых соседок на лавочке. Но их не наблюдалось.
К греху приступили не сразу, Эльвира затеяла служебный разговор, когда Матвей расстегивал молнию на ее блузке.
– Моть, правда, что Хромов уходит?
– Ты меня спрашиваешь?
Блин, молния заела…
– А тебя на