Он перехватил Метаморфус, но опустил молот Гефеста прямо ему на руку. Броня не выдержала, расколотые пластины осколками разлетелись от могучего удара, старик же отчаянно взвизгнул: кажется, я сломал ему пару костей. Этого было недостаточно. Отшвырнув божественное оружие от него подальше, врезал кулаком прямо в мерзкий нос: тот хрустнул, а Юноске взвыл, пошатываясь, и падая предо мной на колени. Вторым ударом я выбил из него желание сопротивляться, третьим остатки гордости, до того, как завершился замах четвертого – он запросил у меня пощады…
Жаль, что Саша этого не видит: ей бы точно пришлось по вкусу. Знал, что позвонит потом, будет ругаться, спросит – почему не предупредил? Она бы обязательно взяла камеру! Любителям, что пучили глаза, полагаясь на мощь линз в своих телефонах она не доверяла, хотела проводить съемки интересного собственной персоной.
Осколки стекла лежали у моих ног, кровь казалась пятнами вина на и без того красном ковре. Держал старика вниз головой над огромной пропастью: высота, с которой Юноске привык взирать на простых смертных из своей башни сейчас грозила обратиться для него в кратковременный полет.
Или в падение, что казалось мне более вероятным. Уверен, что сюда уже мчится полиция, а личная охрана из всех мер предосторожности мечтает заглянуть на огонек, но тщетно: мглистый покров, который я украл и тенекрадки, не позволял проломить его. По крайней мере, у представителей рода Деметры не было подобных заклинаний.
– Чего ты хочешь? Чего ты хочешь?! – теперь старик выглядел жалко и беспомощно. Я сорвал с него броню, оставил безоружным, сумел лишить большей части магических сил: даже имея возможности к сопротивлению, он отчаялся, признавая поражения.
– Компенсацию.
– Деньги? Забирай что принес, ты больше мне ничего не должен! Слышишь? Я все подпишу!
Я глянул на Аюсту – несчастная кошкодевочка сжалась на одном из многочисленных кресел. Зажмурилась, пытаясь забыть увиденное. Ничего, пара бокалов вина, налитые лично мной, да щепотка магии помогут ей быстро прийти в себя. И все же, наверно, не стоило приводить ее сюда: знал же, что обернется чем-то подобным. Просто надеялся, что хоть в том, кого нонче принимают в философы, и в самом деле есть капля мудрости и он решит, что худой мир лучше доброй ссоры.
Не решил и теперь висит вниз головой.
– Компенсацию. – еще раз повторил я. – Вы напали на представителя благородного рода, Рин. Го! У меня есть куча доказательств, против вас – неужели вы думали, что я окажусь настолько глуп?