Надеешься на скорый ответ? Прекрасно. Я тоже буду надеяться на твой скорый ответ – причину я упомянул выше. А теперь, Уильям, изучи-ка хорошенько данное письмо. Постарайся не обращать внимания на саркастические замечания и прочую ерунду, но присмотрись к изложенным выше фактам, ибо это факты, и относиться к ним нужно с подобающей верой.
Передай мой сердечный привет своим родным и близким, особенно твоей почтенной бабуле, с которой я не имею удовольствия быть знакомым, но, сам понимаешь, это не имеет значения. Я многократно бывал в твоем городе и во всех городах соседних округов – владельцы гостиниц наверняка живо вспомнят меня. Передавай привет и им тоже; я на них зла не держу.
Трогательная история из детства Джорджа Вашингтона
Если вдруг сосед вздумал нарушать ваш драгоценный ночной покой гудением чертового тромбона, ваш священный долг – терпеть жуткую музыку, ведь у вас есть возможность пожалеть несчастного, который убеждает себя, будто получает удовольствие от столь нестройных звуков. К такому мнению я пришел, впрочем, не так давно: снисхождение к музыкальным неучам выросло из моего личного, весьма неприятного опыта – когда-то подобное заблуждение испытывал и я сам. А потому нечестивец из дома напротив, с поистине поразительной неспешностью осваивающий тромбон, продолжает свои еженощные пытки, но это вызывает у меня не раздражение, а напротив, нежнейшую жалость, хотя каких-то лет десять назад я бы за то же прегрешение сжег дом обидчика дотла. Тогда моим мучителем был начинающий скрипач. Две или три недели он причинял мне невообразимые страдания, без конца пиликая «Старика Дэна Такера», причем так кошмарно, что в минуты бодрствования эта песенка вызывала у меня припадки, а во сне навевала кошмары. Впрочем, пока он ограничивался «Дэном Такером», мне удавалось сдерживать позывы к насилию, но стоило ему наиграть «Милый дом», я пошел и спалил скрипача. Моим следующим мучителем стал несчастный, возомнивший, будто его призвание – игра на кларнете. Поначалу он терзал мой слух гаммами, и какое-то время я терпел. Когда же зазвучала некая премерзкая мелодия, разум мой помутился настолько, что я даже не помню, как спалил и кларнетиста. За два года я таким же образом избавился от начинающего корнетиста, малоопытного горниста, фаготиста-любителя и варвара, открывшего в себе талант барабанщика.
И тромбониста в те дни, занеси его нелегкая в мои края, я бы точно так же спалил. Однако теперь, как уже было сказано, я не мешаю чужому саморазрушению, поскольку тоже успел почувствовать себя в шкуре любителя, а потому испытываю к товарищам по несчастью только сострадание. Кроме того, я понял, что необъяснимое стремление взять в руки тот или иной музыкальный инструмент, чтобы непременно выучиться на нем