– Держись, Анна-Мария, – смеется в шею, целуя жадно. – Просто держись за мою руку.
– Иди к черту, Бекетов. Ноги меня не держат.
– Значит, убежать не сможешь, – хмыкает довольно и поправляет на нас одежду.
Потом разворачивает к себе лицом и приподнимает под попой так, что наши лица оказываются на одном уровне.
– Я с рыжей не трахался, – снова говорит серьезно, глубокая морщина пересекает его лоб. – Неужели ты мне не поверила?
– Поверила и сейчас верю, но…
– Но что?
– Сам знаешь, что!
– Не знаю. Черт разберет, что у тебя в голове, Проблемная. Час назад все было спокойно, но сейчас тебя снова понесло. Я не знаю, что будет еще через час.
Реально не понимает в чем дело?! Чурбан!
– Я не перенесу еще одного предательства с твоей стороны! Вот что! – стукнув Глеба кулаком в плечо, тут же извиняюсь, поцеловав его. – Ты мне все объяснил, знаю, что выхода не было. Но от этого мое сердце не заживет за секунду. Мне было больно, и я не хочу, чтобы было больно еще раз.
– Просто больше так не делай. Мой телефон не отслеживается. Но вдруг это было бы не так. И что тогда? Ты выдала бы наше местоположение. Понимаешь?
– Угу! – всхлипываю. – Да, я знаю, что поступила дурно. Необдуманно. Но ты такой закрытый, я чувствую себя уязвимой.
– И как… помогло тебе включение телефона почувствовать себя защищенно?
– Нет! Стало еще хуже.
– Защищенной ты будешь чувствовать себя, только доверившись мне.
– Но сам не рассказываешь ничего.
– Именно это я и хотел сделать, но ты меня опередила.
– Я слушала, что говорит твоя женушка, и сбросила вызов. Удалила из журнала звонков, выключила телефон и вернула его на место.
– Ты сама призналась, что натворила. Совесть замучила?
– Я не могу так. Играть в прятки, обманывать, – признаюсь. – Я хочу иначе. Особенно, теперь.
Бекетов приближается, поцеловав мои губы.
– Отважная девочка. Признаешься в своих ошибках. Ты сильно повзрослела, Проблемная, и иногда мудра не по годам. Но иногда такая глупышка… – углубляет поцелуй, похищая кислород и остатки разумных мыслей. – Итак, что там наговорила рыжая гюрза? Чем она тебя расстроила?
– Эх…
Приникаю к мужской шее губами, перебираюсь выше, захватив мочку уха в плен, целую его, покусывая зубками. Я знаю, что это его слабое местечко. Всего одно…
Глеб начинает дышать чаще и крепче обнимает меня. Ласковым прикосновением языка заставляю его выпустить рваный стон.
– Прекрати, коварная. Иначе мы никуда не сдвинемся. Отстанем от графика, – выдает с сожалением и опускает меня на пол, придерживая сильной рукой.
Обида уже отпустила меня, растворилась под напористой лаской. Неужели мы всегда будем решать споры