С готовностью исполняю просьбу. Трясу флакончиком без надписей.
– Что там?
– Обезболивающее. Дай две. И запить.
Наши пальцы сталкиваются на бутылке воды, рождая электрический импульс.
– Кровать здесь одна. Спать будешь со мной!
– Ты хотя бы раз в жизни пробовал не приказывать? Я бы вообще проверила эту кровать на наличие клопов!
Иду назад в ванную, чтобы принять душ и переодеться ко сну. Сначала выключаю свет в комнате. В ванной еще стоит тяжелый, металлический запах крови и острый запах медицинского спирта.
Принимаю душ быстро, стараясь игнорировать клокочущее предвкушение на тему: я и Глеб в одной постели…
Дурочка, у него серьезная рана!
Однако саму себя не обмануть и успокоить мысли, устремившиеся в порочном направлении, не так-то просто.
Возвращаюсь в полной темноте.
Однако вижу мерцающий взгляд мужчины, направленный в мою сторону.
– На тебе крошечные трусики и майка. Ты уверена, что хочешь только спать?
– Я выключила свет. Ты не должен был ничего заметить!
– Твои соски торчат, как пули. Это заметит и слепой, а я не слепой…
Замираю возле кровати. Старательно обхожу ее, занимая место с той стороны, где у Глеба нет раны.
– Тебе нужно поспать, чтобы набраться сил. Кто знает, сколько дуралеев отправит за тобой отец и рассерженная женушка! – говорю с ядом в голосе.
– Если ты на кое-что намекнуть хочешь и не можешь, то я помогу. Я не трахался с рыжей ведьмой.
– Ты активный и здоровый мужик. Я ни за что не поверю, что ты завязал свой член в узел после нашего расставания.
– Вообще-то так и есть. В узел. Морской узел.
– Оу… Большой и толстый узел был, наверное.
– Проверь, – предлагает Глеб.
– Еще чего. Спи, – прошу, зевнув.
Оказывается, я тоже устала…
Смертельно устала засыпать одна.
Едва моя голова находит горячее, крепкое мужское плечо, я засыпаю мгновенно.
Посреди ночи просыпаюсь от жара, охватившего тело целиком. Но концентрация порока между ног зашкаливает, и мужские губы, жадно целующие шею, спускаются с поцелуями ниже, обостряют дикую жажду.
– Бекетов! Прекрати немедленно! – требую с глубокими стоном.
– Прекратить?!
Объятия становятся лишь крепче. Левую руку Бекетов подсовывает под мое тело, ухватившись за попу, а правой просто рвет мою майку на клочки и обхватывает тугой сосок пальцами.
Жадно и грубовато скользит по нему пальцами, заставляя извиваться от голода.
– Ты залезла на меня ночью!
– Не могло быть такого! – царапнув ногтями по его груди, веду ладонями по стальным, раскаленным мышцам, прячущимся под рубашкой.
– Ты закинула на меня свои руки и ноги, облизала всю шею и начала тереться, кончая во сне… – перечисляет Глеб, ни на миг не выпуская из плена.
– Ты все врешь!
– Да ну? И кто схватил мою ногу в капкан? Трешься об нее, как кошка голодная, трусики насквозь мокрые.
Ужасно стыдно.
Вот