Ещё через несколько минут, поскольку юные версии пограничника так и не появились, я наконец позволила себе немного расслабиться. Опасность миновала. Во всяком случае, пока.
Насколько пустынным был пейзаж по ту сторону границы, настолько поразительными были перемены с этой стороны горы. Передо мной раскинулась долина, покрытая пышной растительностью, пересечённая несколькими реками, которые питала своими снегами далёкая горная вершина. За вершиной сверкал океан и безмятежно синело небо.
Наконец-то я добралась – я была в Запредельном царстве за семью морями, за тринадцатью реками. Осталось только разыскать принцев, и можно отправляться спасать родителей. Интересно, сколько у нас времени до того, как закончится срок годности заклинания? Я представления не имела.
Лезть на гору по острым камням было тяжело. Зато теперь я легко сбежала по травянистому склону. Сняв толстовку, обвязала её вокруг талии, радуясь прикосновению к коже тёплых солнечных лучей. К коже! Я дёрнулась, чтобы обмотать отметину на руке банданой, и тут вспомнила, что никакой банданы у меня нет. Я же переоделась дома перед выходом! Блин. Я всегда ходила только с длинными рукавами или обязательно чем-то прикрывала свою странную отметину выше локтя. Хорошо хоть, что во время полёта из Нью-Джерси толстовка была на мне, и Лалу с Нилом не пришлось всю дорогу рассматривать это уродство. Правда, Нил уже видел один раз шрам на руке – счастье, если он когда-нибудь забудет этот ужас. Обязательно надо добыть где-нибудь платок или шарфик и обвязать руку до того, как я найду братьев, в крайнем случае придётся снова надеть толстовку.
По ту сторону горы стояла поздняя осень, но здесь, кажется, весна была в самом разгаре. Все деревья цвели пышным цветом, придавая долине праздничный вид. Мимо моего лица пронеслась семейка бутылочно-зелёных стрекоз, толстые пчёлы пировали на луговых цветах у меня под ногами. Пройдя ещё немного вниз по склону, я обнаружила, что в долине меня ожидал новый сюрприз. Я больше не была одна!
Передо мной, сразу за бурливым ручьём, расположился базар. Пройдя по мостику, переброшенному через ручей, в котором играла, сверкая золотистой чешуёй, рыба, я очутилась на пыльной дороге, которая разделяла рынок на две части. Тут и там от дороги отделялись и разбегались во все стороны многочисленные извивающиеся улочки.
Похоже, дома, выходящие на главную дорогу, и эти виляющие улочки создал один человек, поскольку и те, и другие были одинаково кривые и косые. Казалось, домики сложили на скорую руку, небрежно швырнув верхние этажи на нижние под самыми разными углами, так что невозможно было найти ни одной прямой линии. Кое-где к верхним этажам прилепили, словно спохватившись, дополнительные комнаты, и они торчали с разных сторон, как прыщи. Перекошенный розовый домик так тяжело навалился на соседний – залатанный зелёный, что казалось, розовый сидит у зелёного на закорках. На плоских крышах трепыхались на ветру яркие сари и бельё. На одной криво натянутой бельевой верёвке я заметила развешанные рядами