– Когда ты заступил? – спросил он.
– В шесть утра, – отвечал охранник. – И буду дежурить до шести вечера, в шесть меня Марат сменит.
– То есть смена длится двенадцать часов?
– Да, ровно двенадцать.
– И что входит в твои обязанности?
– Прежде всего я слежу за воротами. Смотрю, кто подъехал. Если это свои, открываю ворота. Если машина чужая, спрашиваю, кто приехал.
– На воротах есть микрофон и динамик, так?
– Да.
– А если подъедет машина не Вершинина, но постоянного посетителя – например, молоко привезут или еще какие продукты?
– Такой постоянный поставщик здесь только один, и его я знаю – это Руслан Качурин из поселка. Он все привозит, что каждый день требуется: и молоко, и хлеб, и питьевую воду, и овощи.
– А за остальным Леонидов ездит?
– Да, за остальными продуктами, а также за прочими вещами – туалетной бумагой, мылом, всем необходимым – ездят или Аркадий Борисович, или горничная Аня.
– А остальную часть ограды, за пределами ворот, ты контролируешь?
– Конечно! Вот, можете сами убедиться, на экранах все видно.
Гуров не поленился проверить слова охранника. Он встал и прошелся вдоль стен, внимательно вглядываясь в каждый экран. Перед одним из них он остановился, ткнул в экран пальцем и сказал:
– Ну-ка, глянь сюда.
Охранник подошел и поглядел в то место, куда указывал сыщик.
– Видишь – вот здесь кусты загораживают часть ограды. Примерно четыре метра забора ты не видишь. Тебе не кажется, что это неправильно?
– Конечно, кажется! – воскликнул Потапов. – Я уже сколько раз говорил Егору, чтобы он этот куст подстриг или вообще пересадил. Но он говорит, что этот бересклет очень нравится Ирине Васильевне и она не разрешает ничего с ним делать.
– Егор – это садовник?
– Ну да.
– А с самой хозяйкой ты говорил?
– Нет еще. Наверно, надо сказать. Может, вы сами ей скажете?
– Да, наверно, скажу. Потому что ограда должна вся находиться под наблюдением. Теперь скажи: а в доме камеры есть?
– Нет, в доме ни одной нет. Петр Никитич не разрешает. Говорит, что домашняя жизнь должна быть свободна от наблюдения. И я его, в общем, понимаю.
– Я тоже понимаю. Хотя пару камер я бы все же повесил. Скажем, в холле, на кухне и в столовой. Тогда ты мог бы видеть, как готовят еду, кто входит в дом и кто выходит. Ведь сейчас ты этого не видишь, верно?
– Нет, не вижу, тут вы правы. А в столовой зачем? Чтобы мыши сахар из буфета не тащили?
– А ты, я вижу, парень с юмором. Нет, тут речь не о мышах, а о том, что кладут в тарелки и наливают в бокалы. Понимаешь?
– Нет, признаться, я не очень…
– Ладно, потом поймешь. Скажи, а как ты попал в охрану? Раньше где работал?
– После школы я немного