Женщина сомкнула челюсти вокруг шара во рту. Лежала тихо, не показывая, что ей больно. Хотя до сих пор не представляла себе, что возможна такая боль.
Познакомившись с мужчиной в Интернете, она, вероятно, рассчитывала на ролевые игры, развлечения, о каких читала в газетах и на соответствующих сайтах в Сети. Но с первого взгляда на мужчину ей стало ясно, как он от всего этого далек. Он сыпал удары. Ритмично, безжалостно. Кожа горела. Женщина извивалась, пыталась вырваться, лягалась. Потом ей почудилось его бормотание. Она пыталась кричать.
Наконец он взял ее за локоть и поставил на колени.
– Теперь ты все поняла? – услышала она над ухом.
Она кивнула. Простыня у ее лица была мокрой от слез.
Он поднялся. Расстегнул ремень и затянул вокруг ее шеи. Крепче. Еще крепче.
Женщина сдавленно застонала. «Гортанные звуки», – вспомнил он.
Она извивалась, как ящерица. Глаза будто вываливались из орбит. Потом затряслась и стихла.
Но мужчина не ослабил ремень, затянул его еще крепче и медленно сосчитал до тридцати.
И только потом снова вдел ремень в брюки.
Он снял с женщины наручники и перевернул ее на спину.
Вынул изо рта шарик.
На полу валялись ее трусики. Он поднял их и надел на женщину.
Затем снял с вешалки пиджак и убрал в сумку массажную щетку, наручники и мяч.
Задумался на несколько секунд, после чего достал из кармана маленький пластиковый пакетик. Таблетки – снотворное и средства от морской болезни – он всегда брал с собой, как и инструменты для экзекуции. Для него не составляло проблемы раздобыть их в любом количестве. Когда-то мать накачивала его подобными пилюлями, а сама уезжала в Копенгаген.
Он снова оглянулся на женщину.
Приковывать ее к кровати не имело смысла.
Мужчина взял пластиковый ключ-карточку и пошел к двери.
В лифте он нажал нижнюю кнопку.
Ему повезло: толстяк до сих пор сидел в баре.
Один, что удивительно. Все знали, как любит он женское общество и никому еще не ответил отказом, хотя дома жена и дети.
Сколько их? Двое? Трое? Четверо?
У стойки толчея, но возле толстяка одно место свободно. Как будто публика боится ему помешать.
Мужчина в очках нагнулся к стойке спиной к залу и протянул толстяку руку:
– Я не нарушу вашего уединения. Всего лишь хочу поздороваться.
– Я вас знаю? – Толстяк поднял удивленные глаза и ответил на рукопожатие.
Он вперил в незнакомца мутные глаза. Возможно, пилюли лишние. Хотя ничего нельзя знать наверняка.
– Я ваш поклонник, – продолжал мужчина в очках, – полностью одобряю вашу политику. Думаю, вы тот, кому суждено привести наше общество к справедливости. Могу я угостить вас пивом?
– Нет, от пива толстеют, мне бы чего-нибудь… Душа, знаете ли, хочет праздника.
Последнее слово прозвучало