Проклятие с шипами. Татьяна Андреевна Бердникова

– хорошо. Моя просьба остается прежней, Доминик, – я прошу о помощи незнакомому мне человеку, лежащему в больнице Чикаго и умирающему от яда. Кевин попросил меня, чтобы я обратился к тебе, и я делаю это исключительно по его просьбе, ибо самому мне даже беседа с тобой невероятно отвратительна, – он вздохнул снова и, потерев переносицу, продолжил, – О Кевине ходят слухи, будто он лечит прикосновением, но, видимо, это не так – спасти этого человека он не в силах и очень переживает из-за этого. Узнав о тирвасе и о том, на что способна его кровь, он вновь обрел надежду и очень хочет испытать это, последнее средство… Итак. Согласен ли ты, Доминик Конте, оказать помощь незнакомцу и спасти его жизнь? Согласны ли вы все на это?

      Дерек тяжело вздохнул и, запрокинув голову, устремил взгляд на потолок, слабо усмехаясь.

      – Смех и грех… В словах убийцы я слышу упрек нам в неоказании помощи, – он опустил голову и слегка ею покачал, – Как же ты умеешь все передергивать, Арчи! А между тем, мы имеем полное право не доверять тебе и подозревать в неискренности, лишь поэтому сомневаясь в необходимости оказывать помощь. Может быть, там нет никакого человека? Может быть, это всего лишь твоя очередная ловушка?

      Молле равнодушно пожал плечом.

      – Может быть. Но можно поверить мне на слово и не дать умереть человеку, а можно прожить всю оставшуюся жизнь, сознавая, что не пожелали его спасти…

      – В моей жизни это будет не первая жертва, – Еж неопределенно махнул рукой, – Как и в твоей. Ни к чему прикидываться добрым самаритянином, имея пистолет за поясом, Арчи.

      Альфа хмыкнул и, откинув полу пальто, хладнокровно продемонстрировал действительно заткнутый за пояс пистолет.

      – Как обычно, наблюдателен, Карл. Молодец. Признаться, я пытался надавить не на твою совесть, а на совесть братьев Конте, да и, пожалуй, моего старого приятеля Тедерика Янга… – острый взгляд преступника на несколько мгновений уперся в моментально напрягшегося Дерека, – Впрочем, это не так уж и важно. Если мои попытки оказались напрасны – что ж, вернусь в Чикаго и сообщу Кевину о неудаче, но более унижаться и умолять вас о помощи незнакомцу не стану. Завтра в десять я буду в аэропорту Кеннеди. Рейс до Чикаго в пятнадцать минут первого. Если я не ошибся, называя Ника Конте хорошим человеком – он будет там, если же нет… – мужчина равнодушно пожал плечами и, прикрыв пистолет, закончил, – Значит, я ошибся. Всего доброго, не буду утомлять вас своим присутствием и дальше, – и с этими словами он, и в самом деле, видимо, не желая и дольше утомлять своих собеседников, решительно направился к двери кабинета с тем, чтобы через несколько секунд покинуть его.

      Оставшиеся в кабинете люди, немного ошарашенные таким выступлением, включая даже Карла Ежа, медленно переглянулись, толком не зная, что и говорить.

      – И… – Тедерик кашлянул, пытаясь понять, стоит ли задавать так и вертящийся на языке вопрос, – И что… мы…

      – А что мы можем? – Доминик невесело хмыкнул и, перелистнув страницу своего ежедневника, покачал головой, – Рейс