– Это ужасно, caro mio1*, совершенно ужасно. Но причем здесь я?
Франц, предпочитая все-таки вмешаться, не давая Рейнвальду разойтись и начать запугивать хорошего человека, решительно шагнул вперед.
– У нас возникли некоторые затруднения с определением орудия убийства…
– Ничего подобного! – Курт Рейнвальд гневно нахмурился, посылая напарнику предупреждающий взгляд, – В том, что убийство было совершено, скорее всего, заточкой, либо ножом, сделанным по специальному дизайну, я убежден. Именно поэтому и хотел бы как можно подробнее изучить вашу мастерскую, синьор Гарацци, дабы убедиться, что подобных предметов у вас нет… или же, напротив, удостовериться, что они у вас есть.
Романо Гарацци, несколько запутавшийся в обилии сведений, нахмурился и тряхнул головой.
– Но, caro mio, я делаю ножи на заказ всему городу… Команданте не даст солгать – он знает меня с тех самых, как я прибыл! Или, что же, вы думаете, что старый Романо мог кого-то убить?
Франц, абсолютно недовольный таким поворотом беседы, мимолетно нахмурился в сторону сыщика и торопливо замахал перед собой руками.
– Да что вы, что вы, синьор, и в мыслях…
– А вот у меня было! – с нажимом перебил Рейнвальд и, еще больше мрачнея, резко шагнул вперед, ближе к подозреваемому, – Не вмешивайся в мою работу, поляк! Ты мешаешь следствию, – и, удовлетворившись откровенной растерянностью опешившего Варжика, мужчина продолжил, – Итак, убийство было совершенно сегодня между тремя и четырьмя часами ночи. Где вы находились в это время?
Оружейник недоуменно пожал плечами.
– Здесь, синьор, я спал…
– Вы живете здесь же, в непосредственной близости от своей мастерской? – Курт прищурился, изучая подозреваемого, как кот топающую к мышеловке мышь. Старый итальянец растерянно кивнул.
– Да, синьор, я так живу уже много лет. Жил так же еще до переезда сюда, еще в Сан-Ремо предпочитал близость мастерской – мне так удобнее. Понимаете, иногда бывает, что за работой я засиживаюсь до позднего часа, так сподручнее сразу же и лечь, а не…
– Значит, до позднего часа, – сыщик неприятно улыбнулся, согласно опуская подбородок, – Варжик!
Франц вздрогнул и, чувствуя себя солдатом на плацу перед строгим командиром, вытянулся по струнке.
– Запомни-ка это, а лучше – запиши. Итак, синьор Романо Гарацци, вы часто засиживаетесь до позднего часа, работая над ножами… Любопытно. Вчера вы тоже засиделись?
– Совсем немного, я… – сообразив, к чему клонит собеседник, старик нахмурился, – Погодите-погодите, синьор… Я не сидел до того часа, о котором вы сказали, лег много раньше!
– Кто-нибудь это может подтвердить?
Комиссар негромко вздохнул и, достав из нагрудного кармашка блокнотик, без особенного желания записал, что у подозреваемого отсутствует алиби. А как могло быть иначе? Старый Романо живет один, ни жены, ни детей из Италии сюда не