– Где… как это произошло? Ты где?
– На Нобелевском банкете.
Ида продолжала шептать.
– Не понимаю. Что случилось? – спросила Альма надтреснутым голосом.
– Он рухнул. У моих ног. Они думают, что я в шоке. Здесь полиция.
Стало опять тихо. В трубке был слышен только шум – это мобильная сигнальная мачта в Швеции по очень длинным медным проводам в телефонной сети посылала сигнал, который в конечном итоге приняла базовая станция в далекой Москве и передала его Альме.
Но она дышала – Альма тяжело дышала.
Затем Ида услышала сухое покашливание, откуда-то с другой стороны Балтийского моря.
– Ида, – произнесла Альма. – Ты можешь спокойно рассказать, как это случилось?
– Я спокойна… Он должен был дать мне шкатулку. Он говорил, что чувствует – его преследуют. И он дал мне тайное письмо. А потом сверкнула молния. Сильный свет. Его глаза, его глаза, они только… из них пошла кровь. Кровь залила очки. А потом он упал.
– Я знала, что им удастся… в конце концов…
Новая пауза.
– Где шкатулка? – спросила Альма.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты слышишь, что я говорю. Где шкатулка?
– Он сказал, что любит тебя. Это были его последние слова.
Опять тишина.
Когда через несколько секунд Ида снова услышала сухой тон, он перемежался всхлипываниями:
– Где шкатулка?
– У меня.
Как она может думать о шкатулке?
Снова секундная пауза.
– Что еще? Тайное письмо?
– Да. Лобов нашел его сегодня. В Каролинском институте. Неизвестное письмо с тайнописью. Он сказал, что это письмо может привести к удивительным вещам. Это связано с Линнеем. И с моллюсками.
Между всхлипываниями было слышно, как у Альмы захватило дух.
– Моллюсками?
– Да.
– Где письмо?
– Здесь, у меня.
– Хорошо. Хорошо. А ты сейчас где?
– В туалете. В Ратуше. Мне помогает Йенни.
– Кто такая Йенни?
– Полицейская.
– Ида, послушай: ты должна оттуда выбраться. Беги как можно быстрее. Не попадайся на глаза Йенни и другим полицейским. Обещай мне.
– Но что все это значит?
– Объясню, когда у нас будет больше времени.
Теперь Альма говорила твердо и решительно.
– Ты видела на банкете кого-то из преследователей Лобова?
– Нет. Но он упоминал женщину по имени Миранда. Мне она показалась приятной.
– Миранда?
– Да.
– А ты говорила с этой Мирандой?
– Да. Мы сидели за одним столом.
Альма громко выругалась по-русски. Потом опять замолчала, а затем что-то пробормотала.
– Бабушка, что ты говоришь? Я не слышу.
– Ида. Мне очень жаль, что ты в этом участвуешь, и участвуешь по моей вине. Теперь ты несешь ответственность и не знаешь, насколько она велика. Постарайся сразу же выбраться из Ратуши.
Ида застыла на сиденье, недомогание прошло, но ей почудилось, что стены сдвигаются, а туалет сжимается.
– Что