– Интересно! Очень трудный русский язык. Буду учить дальше.
И из этих бестолковых сценок потом собирались уроки и записывались в студии профессиональными актерами, чтобы красиво и доходчиво донести смысл до иностранных ушей. Такими диалогами Катя и жила, не получая никакого удовольствия от того, что она делает, и не чувствуя при этом ничего – ни призвания, ни радости, один сплошной долг отработать зарплату. Обучала она иностранцев русскому языку с большой, надо сказать, неохотой. Скучнейшее это было занятие, выматывающее, какое-то безысходное и отнимающее тем не менее все силы!
Понятно, что не о такой работе после института Катя мечтала. Мечты уводили ее в живую активную работу с людьми, с многочисленными делегациями, с поездками, пусть даже по родной, но такой необъятной стране, а то и с командировками в какую-нибудь очень дружественную и очень социалистическую. Но пока поездки ограничивались лишь правым берегом Москвы-реки. Да и все было сначала достаточно необычно и вполне мило – неизведанный для нее Замоскворецкий район, старые низкие купеческие домики, ладненькие церквушки, радующие красотой и душевностью, гремящие трамваи и палисаднички с полевыми цветами. Высоченные разноцветные мальвы, знакомые еще с детства космеи, низкие душные бархатцы, календулы и настурции зазывали своим ароматом в тихие дворики, а нередко отвоевывали себе место и на улице. Москва здесь была уютной и очень располагающей к прогулкам. Спокойная малоэтажная Пятницкая сильно отличалась от загруженной и рычащей улицы Горького, казалась более пригодной для размеренной и безмятежной жизни. Почти каждый домик манил таинственной арочкой, уводящей в недра дворов, туда, где время совсем застопорилось или почти остановилось. Катя любила такие закоулки, находя там особую прелесть и полное несоответствие суетной Москве. Этот милый, скрытый от глаз дворовый деревенский устой с развешенным бельем, греющимися на солнце кошками, вымахавшими до крыш золотыми шарами, выставленными на воздух колясками с сопящими младенцами – все это расслабляло и успокаивало, но Катя никогда здесь не задерживалась, боясь нарушить чей-то покой. Заглядывала украдкой, пытаясь сохранить в памяти детали, но не оставалась надолго, шла дальше. Уголков таких на Пятницкой было много, и спешащие по самой улице пешеходы о них и не догадывались. Зато мощное официозное здание Комитета Гостелерадио выделялось среди всех своей внушительностью и величавой торжественностью. Пройти внутрь можно было через суровую ведомственную охрану и только по пропуску. И тут ты попадал как бы в другую реальность, где все вроде похоже на обычную жизнь, но тем не менее несколько иначе: на десяти этажах загадочного здания кафешки почти на каждом этаже и восхитительный запах молотого – настоящего молотого, а не растворимого! – кофе, столовые с невиданными, почти ресторанными блюдами, длинные прямые коридоры с сотней кабинетов и убегающим вдаль потертым ковром, широкая светлая лестница, строгие и хорошо