Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Опраксой-королевичной:
У него ведь есте много да князей, бояр,
Кормит их и поит да к жалует,
Ничего нам нет от князя от Владимира».
Говорит-то старыи казак да Илья Муромец:
«Ай же ты, мой крестный батюшка,
Ай Самсон да ты Самойлович!
Это дело у нас будет нехорошее.
Вы седлайте-тко добрых коней,
И садитесь-тко вы на добрых коней,
Поезжайте-тко во чисто поле под Киев-град,
И постойте вы за веру, за отечество,
И постойте вы за славный стольный Киев-град;
И постойте вы за церквы-ты за Божие,
Вы поберегите-тко князя Владимира
И со той с Опраксой-королевичной».
Говорит ему Самсон Самойлович:
«Ай же крестничек ты мой любимыий,
Старыи казак да Илья Муромец!
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем мы во славно во чисто поле,
Да не будем мы стоять за веру, за отечество,
Да не будем мы стоять за стольный Киев-град;
Да не будем мы стоять за матушки Божьи церквы,
Да не будем мы беречь князя Владимира
Да еще с Опраксой-королевичной:
У него ведь есте много да князей, бояр,
Кормит их и поит да и жалует,
Ничего нам нет от князя от Владимира».
А й тут старыи казак да Илья Муромец
Он как видит, что дело ему не по-люби,
А й выходит-то Илья да со бела шатра,
Приходил к добру коню да богатырскому,
Брал его за поводы шелковые,
Отводил от полотна от белого,
А от той пшены от белояровой;
Да садился Илья на добра коня,
То он ехал по раздольицу чисту полю,
И подъехал он ко войскам ко татарскиим.
Не ясен сокол да напущает на гусей, на лебедей
Да на малых перелетныих на серых утушек,
Напущает-то богатырь святорусскии
А на тую ли на силу на татарскую.
Он спустил коня да богатырского
Да поехал ли по той по силушке татарскоей,
Стал он силушку конем топтать,
Стал конем топтать, копьем колоть,
Стал он бить ту силушку великую,
А он силу бьет – будто траву косит.
Его добрый конь да богатырскии
Испровещился языком человеческим:
«Ай же славный богатырь святорусскии!
Хоть ты наступил на силу на великую,
Не побить тебе той силушки великии:
Нагнано у собаки царя Калина,
Нагнано той силы много множество,
И у него есте сильные богатыри,
Поляницы есте да удалые.
У него, собаки царя Калина,
Сделаны-то трои ведь подкопы да глубокие
Да во славноем раздольице чистом поле.
Когда будешь ездить по тому раздольицу чисту полю,
Будешь бить-то силу ту великую,
Как просядем мы в подкопы во глубокие,
Так из первыих подкопов я повыскочу,
Да тебя оттуль-то я повыздыну;
Как