Души, что всех преград сильней.
Но есть один великий плюс.
Из пота выпарится грусть,
Коль соль сумеешь ты собрать,
Приправой сможешь торговать.
Или себе оставить впрок.
На всякий случай. Так. Кулёк.
Вдруг вновь утратишь сам себя?
Приправишь суп. И глядь, стезя
Тебе откроется в ночи.
Вот так-то. Бросить не спеши,
Своих потуг внезапный смысл.
А чтоб шаблоны порвались,
Со лба свой утирая пот,
Внезапно сделай странный ход.
Чтоб самого себя встряхнуть.
На новый направляя путь.
Да хоть спляши на посошок!
Не важно, главное чтоб смог
Себя ты сильно удивить,
И пояснить, что можешь жить
По новым правилам теперь.
А выход- вход всегда, где дверь!
В которую ты сам вошел.
Покупки положив на стол.
Что скажут люди
Нас здесь казнили каждый день,
Повесив как ярлык мишень,
Из сплетен стрелы наточив,
Под странный, «миленький» мотив:
«Что скажут люди? Ох, и ах!
Веди себя, чтоб в их глазах
Соринки даже не сыскать!
Своё бревно изволь таскать,
В заплечном, штопаном мешке!
Живи как все! Живи как все!»
От строгих судей спрятав суть,
Мы жили лишь бы, как – нибудь
Не спровоцировать упрек.
Но что-то малый в этом прок.
Они казнят. А мы живём.
И пусть плетут. Нам нипочём
Уже тех стрел неясный яд.
Да на здоровье пусть кричат!
У нас уже иммунитет,
За столько осторожных лет.
И понимание пришло,
Что нет нам дела до того,
Какие бревна в их глазах.
Какие списки в их грехах.
От их прищуренных ресниц
Уже не падаем мы ниц.
Что делать?! Это их урок.
Нам жить по-своему есть толк!
Безусловно
Да со всеми тараканами,
Хоть голодными, хоть пьяными,
И куда-то за туманами,
И мечтой бегущих вскачь,
Не успешного, не стильного,
Не красивого, всесильного,
А такого, где-то пыльного,
Что обнять, и только в плач.
Со всем ворохом, без пороха,
Да и выжатого досуха,
Уж уставшего от промахов,
И от липких неудач,
Любит пусть тебя фактически,
Без привязки к внешней личности
И без злой категоричности.
Просто так, кто сердцем зряч!
В награду
И где же тебя носило?
Сколько жизней не знал тепла?
И откуда взялась та сила,
Что пропасть тебе не дала?
А зачем ты копил те знанья?
Типа, ноша своя легка?
На задворках у Мирозданья,
Где ни дома нет, ни двора.
Семь ю семь