С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.
Дельвиг Антон Антонович (1798–1831). Лицейское прозвище – Тося.
Известный поэт, издатель. В его изданиях "Северные цветы", «Подснежник», "Литературная газета" Пушкин печатал свои стихи и критические статьи. Дельвигу поэт посвятил множество стихов.
Дельвиг был последним лицеистом, которого Пушкин упоминает в своих стихах. Стихотворение «Художнику», написанное в 1836 году, заканчивается словами, исполненными любви и сожаления:
Грустно гуляю: со мной доброго Дельвига нет:
В тёмной могиле почил художников друг и советчик.
Как бы он обнял тебя! Как бы гордился тобой!
И, наконец, обращение к "запоздалому другу" Вильгельму Кюхельбекеру. Он должен был приехать, но ещё почему-то не приехал. В лицейские годы и сам Кюхельбекер, и его стихи были предметом постоянных, часто злых насмешек. Доставалось и его нелепой внешности, и его странному поведению, и его длинным, витиеватым стихам. Особенно от Пушкина:
За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно,
И было мне тогда, друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.
Или:
Прочти, Вильгельм, свои стихи,
Чтоб мне заснуть скорее.
Но с годами Пушкин оценил и его бесконечную преданность поэзии, и его глубочайшую эрудицию. Он называл Кюхельбекера "живым лексиконом и вдохновенным комментарием". Но это не мешало Пушкину вести с ним постоянный, не прекращающийся с лицейских лет спор о поэзии. На этом споре с "критиком строгим" фактически построена четвёртая глава "Евгения Онегина". Валентин Непомнящий заметил, что, обращаясь к друзьям, Пушкин говорит с каждым на его языке. Действительно, обращение к Горчакову точно и лаконично; строки, посвящённые Дельвигу, преисполнены нежности и лиризма. Обращение к Кюхельбекеру – это стихи поэта-романтика:
Пора, пора! Душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнём волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.
В этом же ключе написаны строки "Евгения Онегина", посвящённые Ленскому. Они состоят из романтических штампов и цитат того времени и насквозь пронизаны иронией:
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна,
В