Всё вздрогнуло, зашевелилось, поскольку Элохим был почитаем почти так же, как сам Дьявол. И никто, и ничто не могло вообразить его на месте отступника, бросившего вызов самому Дьяволу. Еще не было в Преисподней ни единого случая измены, даже намека на измену, даже мысли такой не допускалось, что измена возможна. Все были уверены, что за малейшее отступничество последует такое наказание, которое даже не может представить самая изощренная фантазия. Что же будет с отступником, который посмеет отрицать основы мироздания, созданного Дьяволом? Да сейчас сами своды обрушатся на этого падшего демона Элохима, раздавят и погребут его на веки вечные. И само имя его будет проклято и забыто на веки вечные.
Элохим был непохож на других демонов. Каждый демон внушал страх уже только своим видом. Черты их лиц были резкими, глаза их горели пламенем, но в них не было тепла, но только ненависть и злоба. Иные чувства им были просто неведомы. Они испепеляли, лишали всякой надежды и воли к сопротивлению. Никто не смел стать на их пути или заглянуть в их злобные глаза. Они могли нести только боль и уничтожение.
Всё избегало встречи с ними. И там, где они шли, никто не смел встать на их дороге. Ибо такая встреча никому и ничему не сулило добра. Демоны могли только разрушать и уничтожать.
Они разрывали, растаптывали, мучили, наслаждаясь мучениями жертвы. И видели в этом свое предназначение.
Взгляд же Элохима был светел и добр. И твари, обитавшие в Преисподней, испытывали необычную для них радость при встрече с ним. Одно уже созерцание Элохима доставляло наслаждение и хотелось продлевать и продлевать его. Даже самые злобные твари становились другими при встрече с ним. Его не боялись, хотя он был так же могуч, как и его собраться-демоны. И даже более могуч, чем они. Он был первым среди них. Как первенца и самое свое любимое создание, Дьявол наделил его сверхсилой и сверхмогуществом. И видел в нем свою надежную опору и надежду. Другие демоны завидовали и не любили его. И даже ненавидели лютой ненавистью, но старались скрыть ее и не обнаруживать, чтобы не вызвать гнева Дьявола, породившего их. И каждый из них мечтал занять место Элохима возле Всемогущего. Эта ненависть и зависть жили подспудно и никуда не исчезали, только разрастаясь в их злобных душах, как гнойный нарыв, который мог прорваться в любое время. И тогда всё затопить своим зловонным гноем. Это двойственное положение мучило их и сильнее всего они жаждали избавления от него. И вот этот момент настал. Сам Дьявол обвинил Элохима в отступничестве и предательстве в том, что он пошел против основ мироздания, созданного Всемогущим.
Демоны с нетерпением ждали сигнала от Демона и тогда бы они бросились и растерзали Элохима. Они уже предвкушали