Но не будем забегать вперед. Иван Федорович с радостью принял на работу молодого художника Ивана Крамского и был им очень доволен.
Иван Федорович Александровский всегда добивался блестящих успехов во всем, чем бы ни занимался, и на поприще фотографа он стал одним из самых известных, лучших фотографов своего времени. Его пригласили ко двору, и он стал одним из первых в России придворным фотографом. Он делает портреты царя, его семьи и приближенных.
Работы в «разделывании» хватало, и Крамской трудился с утра до вечера, доводя фотографии до совершенства.
Иван часто вспоминал, как по винтовой каменной лестнице, темной и грязной, каждый день поднимался в низкую со сводами антресоль, служившую шинельной. В тесноте сбрасывал пальто и в разношерстной толпе молодых художников проталкивался в рисовальный класс, где нумерованных мест не хватало, и ученики сидели на поленьях у самого пьедестала натурщика. За недостатком средств натурщиком в основном служил местный сторож или его приятель.
Во всех коридорах дуло со двора, веяло вонью и грязью, но счастливый Иван, не сводя внимательных глаз с модели, писал. А в свободное время пропадал в Эрмитаже, замирая, часами стоял перед полотнами великих художников, изучал каждый мазок, каждую черточку…
Академия поражала своей разнородностью, и кого там только не было: и представители с юга, в бараньих шапках, и певучие хохлы, и щегольски одетые богатые юноши, и бледные меланхолики в нищенских отрепьях. Посредине залы слышались литературные споры, студенческая речь лилась свободно и жарко. По углам с виноватым видом теснились новички-провинциалы. Несмотря на толчею, постоянный гвалт и нестерпимый, острый запах миазмов, Крамской был несказанно счастлив в академии. Он за час до открытия одним из первых занимал очередь в рисовальный класс и с поленьями в руках терпеливо ждал в очереди, когда запустят на занятия.
В пять часов дверь отворялась, и толпа с шумным грохотом врывалась в зал, неслась через все препятствия, минуя скамьи амфитеатра, вниз, к круглому пьедесталу, где художники закрепляли за собой места поленьями. Усевшись на такой жесткой и неудобной «мебели», дожидались натурщика и писали, писали до умопомрачения.
Но все это было уже позади, Крамской со своими товарищами был выдворен из академии. И все-таки они победили, благодаря их бунту в академии в виде опыта учредили отдел жанристов и позволили писать в мастерских сцены из народного быта. Правда, вскоре жанристов закрыли, но ряд картин на собственные темы все же увидели свет. И на академических выставках эти картины вызвали у русской публики радость и восторг! Это было свежо, ново, живо, забавно. Такие картины, как «Сватовство чиновника к дочери портного» Петрова, «Пьяный отец семейства» Корзухина, «Привал арестантов» Якоби, «Кредиторы описывают имущество