– Во времена моей практики таких продуктов не было. – вспомнил старик, времена своей царской работы.
– Шуралей! Ведь не в психушке и не в доме престарелых. – разозлился. – Кого ты привёл сюда?
– О, молодой человек! – обиженно, выцедил старик. – Высшее сословие дома Романовых лечил и меня никто не обидел. Вам, молодой человек, продукт надо знать, прежде чем его употреблять. Теперь вам, надо ждать.
Семён Давыдович повернулся. Медленно переставляя свои ноги, поплёлся в сторону выхода из комнаты.
– Что мне надо ждать? – удивлённо, спросил, старика, когда он поравнялся с дверями. – Мне больно!
– Когда все у вас переварится. – не поворачиваясь, ответил старик. – Тут вам, медицина бессильна помочь.
– Сколько придётся ждать? – не унимался. – У меня скоро цирковые гастроли в другом городе.
Доктор развёл руками. Не поворачиваясь, выполз из комнаты. Шуралей понёс за ним допотопный саквояж. В недоумении смотрел в сторону ушедших и не знал, что будет со мной до завтра. Вдруг, умру?!
– Не переживай, старина! – смеясь, сказал Володя. – За неделю все рассосётся. Терпи казак. Ну, если тебе не терпится, то пригласи к себе группу туристов. Поделись с ними содержимым своего желудка. Пока терпи.
– Тебе смешно, а у меня завтра серьёзная репетиция. – огрызнулся на него. – Что скажу в цирке? Меня засмеют.
Маргослепенко Володя ухмыльнулся и продолжил разминать свои мышцы. Буханка хлеба в моём животе перестала расти. Чувствовал, как там, в желудке, идёт усиленный процесс варения хлеба.
В животе так сильно бурлило, что было слышно снаружи. Можно было подумать, что где-то стоит кастрюля на печке и в ней варят борщ. Мне ни так больно было в животе.
Высокая температура у меня стала быстро падать, точно так же как она поднималась совсем недавно. Кризис миновал. Мне можно было отвлечь своё внимание от проблемы оглядеться вокруг себя в комнате, в которой было много интересного и не знакомого мне. Комната Шуралея была заклеена цирковыми афишами разных стран мира.
Но больше всего было фотографий накаченных парней, среди которых был и Маргослепенко Владимир, вовремя своих тренировок.
– Скоро этой красоты не будет. – сказал Маргослепенко Володя, обратив внимание на моё любопытство. – В этом доме более двадцати комнат. Всем жильцам дали квартиры. Дом под снос. Шуралею голову постоянно морочат. Не хотят одному давать, целую квартиру. Говорят, что только семейным могут дать. Шуралей два года живёт один в этом громадном доме. Он говорит, что женится тогда, когда ему дадут новую квартиру. Ему обещали в этом году дать квартиру. Шуралей со дня на день ждёт ордер на новую квартиру.
Маргослепенко Володя долго рассказывал мне о прелестях проживания в этом доме. Есть место, где банки себе качать и девочку можно всегда привести. Ни то, что в гостинице, время всегда ограничено.
В любой гостинице Советского Союза, после одиннадцати часов вечера никого нельзя приводить в свой