Вскоре такси забирало его у парадных дверей, и начиналась моя работа, а вместе с ней и то самое воспитание души дисциплиной.
Долг учителя требует всегда быть начеку. Отвечать на вопросы, разнимать драки, не давать старшим подавлять младших, а младшим – самых младших, предотвращать швыряние камнями и гуляние по мокрой траве, следить, чтобы не донимали кухарку, не дразнили собаку, не шумели… А главное – препятствовать всем формам самоуничтожения, таким как лазанье по деревьям и водосточным трубам, свисание из окон, катание по перилам, а также глотание карандашей и выпивание чернильниц на спор.
В течение дня приходилось совершать и другие подвиги. Разделка бараньей ноги, раздача пудинга, игра в футбол, чтение молитв, собственно преподавание, поиск отставших по пути в столовую, обход спален с проверкой, выключен ли свет – лишь немногие из них.
Мне очень хотелось угодить Синтии, но в первые дни случались минуты, когда я недоумевал, как при такой занятости урвать время для похищения. Ведь похитителю, как никому другому, требуется свободное время для размышлений – хитроумный замысел должен сложиться и созреть.
Школы бывают разные, но в «Сэнстед-Хаусе» учителям приходилось труднее всего. Помимо регулярного отсутствия директора, их бремя особенно отягчало его почтение к аристократии и старание временно заменить титулованных мамаш нежно лелеемым чадам. Его благостная терпимость к выходкам детишек испортила бы даже ангелов.
Успех или провал учителя, на мой взгляд, во многом вопрос удачи. У моего коллеги Глоссопа имелись почти все качества для успеха – кроме нее. Возможно, с необходимой поддержкой со стороны мистера Эбни он сумел бы навести порядок в классе, а так творилось форменное безобразие.
Мне же, напротив, повезло. По какой-то причине мальчики меня приняли. Уже в первые дни я насладился величайшим триумфом в жизни воспитателя – один ученик треснул по голове другого, когда тот продолжал шуметь вопреки моему замечанию. Не знаю, возможно ли в иной сфере деятельности испытывать такое наслаждение от завоеванной популярности. Вероятно, подобное чувство бывает у публичных ораторов, когда аудитория требует изгнать возмутителя спокойствия, но по остроте оно не сравнится с учительским. Не добьешься расположения учеников, пиши пропало.
С Мальчиком-капитальчиком мне удалось познакомиться лишь через неделю после начала семестра.
Я с самого начала старался высмотреть Огдена и встревожился, когда выяснил, что в школе его нет. Выходит,