– Ну что же вы, Даск, не разочаровывайте меня, поищите ответ.
– Если желаете.
Он округлил глаза и оглянулся, бегая взглядом по полу, словно что-то потерял.
Захотелось ногой топнуть, как в детстве.
– Раз уж вы так нерасторопны, не стану скрывать – сегодняшний бал созван для того, чтобы найти мне достойного спутника жизни.
Ну, что ты на это скажешь? Я замерла в предвкушении.
– О, – он растерялся. – Надеюсь, ты не ждешь от меня желания поучаствовать в неравной и беспощадной борьбе за твою руку?
– Что-о?!
Он поклонился, издевается ещё!
– Прошу прощения, если ввел в заблуждение относительно причины своего здесь пребывания. Я не намерен на тебе жениться.
– Конечно, не намерен! Ты ещё мальчишка. Кто за тебя выйдет замуж?
– Помилуйте, ваше высочество, Мариетта Шатене. Я старше вас на два года.
– Кроме того, ты младший принц и не будешь королем. Твой удел как раз удачно жениться, чтобы возглавить другое королевство. На это весь расчет, да?
От моих щёк отхлынула кровь.
– На это был ваш расчет… с самого начала? Да? Ещё с детства?
Он стал как статуя бледный, глаза снова горят от злости и бешенства. Но больше ничего.
– Ты несправедлива, – процедил Даск. – Кроме того, я не могу участвовать… во всем этом фарсе.
– Почему это?
– Я знаешь ли, в некотором роде уже женат.
Кровь отхлынула от щёк. Потом я попятилась, сама того не замечая. Даск стоял на месте, прищурившись, смотрел на меня и, наверное, злорадствовал.
Он женат…
Я развернулась и побежала прочь. Из зала, от женихов, от всего этого. Добралась до комнаты, заперла дверь и упала на кровать.
Дура набитая! Поиздевалась она! Поставила выскочку на место!
Я не знаю, почему так сильно рыдала. Уже три года, как я распрощалась и ним, и с его многочисленным добродушным семейством, с милой Лизи-хохотушкой. Я забыла о них раз и навсегда! Хотя непросто пришлось, особенно с Колетт. Вероятно, тогда впервые я применила свою королевскую власть, принуждая её замолчать, потому что слушать её стенания о том, что мы глупые дети и нельзя так глупо ссориться и расставаться, нужно забыть и быть счастливыми, просто выбешивали!
Тогда, после нескольких дней проливных слёз, которых от стенаний леди становилось только больше, я встала, вытерла щёки и сказала ей:
– Если я еще раз услышу о существовании этого подлеца, не говоря уже о его многочисленных, на твой вкус, положительных качествах, я отправлю тебя в вечную ссылку. Клянусь!
Тогда она замолчала, только головой качая. Седая прядь выбилась и закрывала уставшие красные глаза.
– Глупая девочка. Глупая, маленькая девчонка, – прошептала Колетт. Жалела меня. Она всегда меня жалела!
Но зато с тех пор всё было нормально. Тихо, мирно, спокойно. И было бы так и впредь, не случилось необходимости выходить замуж.
Но нет же – ему нужно было все испортить. Явиться