образец примерно 1960 года выпуска. Плечистый, с параметрами плательного шкафа, приземистый, как подстриженный дуб, с крепкими, как колотушка, руками. Густая шевелюра, взгляд охотника и пружинистая походка выдавали породистого самца. Из них впору можно было составлять отряд мужественных бойцов, готовых на штурм неприступной крепости. Если разместить под рубрикой «их разыскивает милиция», то в качестве особой приметы указала бы: брюнет, борода с проседью. Никто из них не отличался высоким ростом. Поэтому в разгар любовного приключения каблуки я не носила. Давала возможность каждому почувствовать выше меня ростом. Других преимуществ я не чувствовала.

      Этот был как на заказ, штучным товаром. Высокий, с чисто выбритой головой – как скошенная поляна, без бороды и усов. С первого взгляда определила: тип не мой. И о вероятности личных отношений не думала.

      Расстояние между нами измерялось деньгами. Он был хозяином дизайнерской студии с банальным называнием «Стиль, а я – рядовым художником. На фоне его богатства я чувствовала себя медной копейкой. И в отместку назвала Длинным Рублем.

      Появлялся он в «Стиле» не чаще, чем один раз в месяц. Творческий процесс шел вполне сносно и без его участия. Тем не менее, для его редких посещений в глубине офиса держали специальный кабинет. Входить туда запрещалось под страхом штрафа. А если случалось, то ни под каким предлогом не разрешалось менять расположение вещей. Будто таким образом коллектив хотел сохранить вечную память о безвременно ушедшем коллеге. Но он был жив и здоров.

      Доступ к его телу открывала секретарша Алена – бледное, плоское существо с острыми, будто вытянутыми щипцами, чертами лица. Мучаясь от безделья, она тенью слонялась по студии и приставала ко всем с вопросами на отвлеченную тему.

      – А это у вас чего? – морщила она нос у карандашного наброска.

      Терпения объяснить доступными словами сложные для нее вещи хватало не у всех.

      – Это у нас проект загородного дома, – снисходила я до нее.

      – А что дом плоский? – недоумевала она.

      Борясь с искушением припечатать: «сама ты плоская», я отмахивалась:

      – В разрезе.

      – Ой, а он что, разрезан будет?

      – Дом сначала соберут, потом разрежут, чтобы удобно везти было, а потом опять соберут, в тон продолжила я.

      – Ой, как интересно. У вас лучше, чем в садике.

      – В каком садике? – Распахивала я глаза.

      И она поведала свою биографию. Оказалось, десять лет назад окончила школу и устроилась работать в детский садик нянечкой, потому что любит детей. А сюда попала, потому что красивая. Она всерьез думала, что красота – это профессиональное качество. И она владеет им в совершенстве.

      Скупое солнце расплылось пятнами на грязных стеклах окон. Для студии это означало начало горячего сезона: когда спрос на дизайн-проекты превышал наши физические возможности. По этому поводу – общее собрание. Длинный Рубль рассказал о заказах и распределил между нами ответственность. Дальше – острый, прямой, как рентгеновский луч взгляд на