В Каунасе, куда прибыл наш поезд, мы легко бы затерялись среди местных, если бы ни наша русская речь. Стоило заговорить, на нас сразу обращали внимание. Я впервые почувствовал себя иностранцем.
Нас поселили в гостинице «Балтия», и, накормив комплексным обедом в ресторане, который был таковым лишь вечером, повели осматривать городские достопримечательности.
Понравился чистенький город, его мощенные плиткой тротуары, обилие яркой зелени, и тщательно сохраненная старина. Здесь я открыл для себя замечательного художника и композитора Чюрлениса.
И еще поразила тактичность экскурсовода исторического музея, который рассказал, как Каунас был разрушен его давними врагами-крестоносцами, воспользовавшимися отсутствием рыцарей, ушедших в далекий поход. Он ни слова не сказал о том походе. Слушая его рассказ, отошел от группы и на противоположной стене увидел карту. На ней были отображены все детали того похода польско-литовских войск, захвативших Москву, бродивших с Сусаниным в Костромских лесах и, наконец, вернувшихся в разоренный родной Каунас.
Понравилось водохранилище на реке Неман, гордо названное Каунасским морем. А особенно – лесной массив на его берегу, где впервые увидел деревья, стволы которых можно было обхватить лишь вдвоем.
И еще Каунас запомнился первой серьезной размолвкой с женой, которая случилась буквально на пустом месте. Дело почти дошло до развода. А я впервые задумался над тем, как же хрупки супружеские отношения, если их так легко разорвать даже после стольких лет испытаний. Со временем привык к любым громким заявлениям жены, которая в ссорах с легкостью бросалась любыми словами, но тогда это случилось впервые.
В один из вечеров мы посетили ночное заведение Каунаса. Там давала представление какая-то местная группа. Все песни исполнялись исключительно на литовском языке под танцевальное сопровождение двух полураздетых девиц, что в то время было необычно. К тому же все это мероприятие почему-то называлось стриптизом. А потому с нас взяли приличную сумму, как за ужин, так и за представление.
Конец вечера завершился танцами. Что это были за танцы! Пары кружили, профессионально выписывая замысловатые фигуры. Ими можно было любоваться. Никто из нас не рискнул влиться в группу танцующих. Неожиданно Татьяна заявила, что хочет танцевать. Объяснил ей, что мой начальный уровень подготовки вызовет лишь насмешки присутствующих. Никакие объяснения ее не убедили. Это был каприз. Но когда мы решились, танцы неожиданно прекратили.
Весь оставшийся вечер Татьяна не разговаривала со мной и ушла ночевать к подругам, заявив перед уходом, что в Москве подаст на развод.
Ночью мне снились мои обычные кошмары. А под утро приснилась Людочка.
– Ну и пусть подает, – успокаивала она, – Тогда мы сможем, наконец, с тобой пожениться. Я же твоя невеста вот уже