Наши бабы тем временем тоже успели найти некий разумный компромисс между своими разгулявшимися хотелками и тощими кошельками своих кавалеров – весьма близкий к их полному опустошению, судя по довольно кислым физиономиям. Прибарахлившись с грехом пополам по той же греческой моде обычным полотном вместо египетского и бронзовой бижутерией вместо золотой и серебряной, они бросали теперь завистливые взгляды на богатеньких финикиянок и явно проникались марксистскими убеждениями в духе двух немудреных арифметических действий – отнять и поделить. Особенно досталось от них ни в чем не повинной супруге почтенного Акобала, семейство которого мы повстречали на рынке. Финикиец, получивший вчера «получку» за рейс, как раз на глазах у лопающейся от зависти Наташки приобрел для жены пару золотых серег весьма тонкой работы, да еще и с самоцветами. Увидев нас, моряк охотно поболтал с нами и одобрил наше решение поступить на службу к семейству Тарквиниев. По его словам, с такими хозяевами не пропадешь, и уж точно не прогадаешь – иначе разве служил бы им он сам? Впрочем, об этом он мог бы и не говорить – массивная золотая цепь с медальоном на шее, пара браслетов на руках и перстень-кастет с широкой блямбой в виде львиной головы на пальце были красноречивее любых слов. Еще красноречивее выглядела его половина в наряде из того же египетского полотна, да еще и с пурпурной вышивкой по краю, что наших баб и вовсе вогнало в ступор, а Володя с Серегой скисли еще сильнее, предвидя долгое и нудное «пиление».
Мы же с Васкесом заценили прежде всего саму бабу – фигуристую, все при ней, как говорится, но стройную, невзирая на двоих детей, а главное – без