– А какое у него тело! – продолжала восторгаться Дидди, довольная, что оказалась в центре внимания. – Сплошь мышцы и никаких тебе безобразных шрамов.
«Да, – думала Сьюзен, – гибкое юношеское тело возмужало и закалилось, превратившись в великолепное мужское с широкими плечами и отлично развитой мускулатурой. Никаких безобразных шрамов… А что, разве были? Наверное, были».
– Только на груди татуировка, – вещала Дидди. – Лично мне это не нравится.
Значит, когда он стоял у окна, то, что она приняла за тень, упавшую на грудь, было не тенью.
– Там у него дракон, но не такой, как китайские, те мне даже нравятся, а этот страшный, похож на чудище, как в таверне. Обвился кольцами прямо вот так… – Дидди показала на своей правой груди, как именно.
Сьюзен почувствовала запах горелого и, резко обернувшись, отвесила Эллен подзатыльник.
– Хлеб подгорает!
Эллен заплакала и, выбросив подгоревший кусок, взяла другой.
– Прошу прощения, мэм.
Сьюзен почти не спала прошлой ночью: сначала хотела убедиться, что контрабандные товары благополучно припрятаны в подвалах, а потом не давали заснуть мысли о Коне, но не следовало вымещать раздражение на бедняжке Эллен.
Сьюзен погладила девочку по голове:
– Ну, успокойся, будет. Надо смотреть за хлебом, а не на сиськи Дидди. И не слушать бесстыдные разговоры. Это приличный дом. И чтобы больше никаких скабрезных замечаний и безнравственных поступков, слышите?
Эти слова относились уже ко всем присутствующим.
Женщины поспешили заняться своим делом, и только Дидди добавила:
– Он ведь граф Уайверн, не так ли? Мое предложение он не пропустил мимо ушей, я сама видела. Вот.
Сьюзен нисколько в этом не сомневалась. Дидди хоть и была некрасивой, но обладала зрелым полным телом, увесистыми грудями, мощными бедрами. Ухажеров у нее было предостаточно, и то, что она до сих пор не вышла замуж, объяснялось лишь ее желанием получше устроиться в жизни.
Но вовсе не Дидди привела Сьюзен в такое смятенное состояние и дурное настроение, и не усталость.
– Одному богу известно, почему граф проснулся так рано, – сказала она жестко. – Но наше дело приготовить ему хороший завтрак, так что принимайтесь-ка за работу.
Сьюзен ушла к себе и, обхватив себя руками, некоторое время сидела задумавшись. Нет, не мысль о Коне и Дидди вывела ее из равновесия – дракон. Если Кон Сомерфорд вытатуировал на груди изображение дракона, как на той большой картине со святым Георгием, то в этом виновата одна она.
Глава 5
Они обсуждали, почему он не пользуется своим именем, Джордж, или библейским, Георгий, и он рассказал ей о двух Джорджах, своих друзьях, которые выбрали для себя имена Ван и Хок.
Все