Кадавры. Алексей Поляринов

как мы, не знает, для чего нам вещи нужны. Там же все так. Я фото видала, где у кадавра в одном глазу два зрачка. Любой дурак знает, сколько в глазу зрачков, а тут – такое! Или вот еще одно дитятко было, говорят, под Белгородом, у него рот был открыт, ему в пасть заглянули, а там зубы все одинаковые, двадцать восемь передних, ни одного резца или там мудрости. Я думаю, это все связано. Оно, – то, которое их создает, – живых людей никогда не видало. Оно не знает, зачем нужны глаза и зубы, Оно воспринимает нас просто как форму, выкройку, понимаешь? Отсюда и ошибки эти нелепые. Оно когда кадавров лепит, косячит с одеждой или зубами, потому что мы для Него – не люди, а что-то другое, конструктор, с которым можно делать что хочешь. Оно и делает.

      [Свидетельство 46]

      О: Это все бред.

      Д: Что именно?

      О: То, что ты говоришь.

      Д: Я просто собираю свидетельства. Расскажите, где вы были, когда впервые услышали о кадаврах.

      О: Ха, я что, похож на дурака? Это все вранье. Нет никаких кадавров.

      Д: Не могли бы вы пояснить?

      О: Ты слышала, нет никаких кадавров.

      Д: Одного из них буквально видно из вашего окна. Я прямо сейчас на него смотрю.

      О: Я не знаю, чего там видно. Дурь это все.

      Д: Хорошо, если мортальные аномалии – дурь, тогда что стоит на пустыре?

      О: Да мне откуда знать? Манекен какой-то, муляж. Не надо раздувать из этого! Аномалии. Ишь. Слова-то какие придумали. Тебе сказали, а ты бездумно повторяешь. Вот в этом проблема вашего поколения, никакого критического мышления. Это же очевидно, если все говорят одно и то же, значит тут, как бы, что-то неладно. Не, ну то есть когда началось все это вот, я тоже знатно на измену присел, а потом как бы включил мозги. Сижу и думаю, ну какой мертвый ребенок, Семен Семеныч, тут как бы явно шо-то не сходится. Явно провокация.

      Д: Чья провокация? Для чего?

      О: А вот это – правильный вопрос.

      Д: Но вы не будете на него отвечать, да?

      О: Ты меня на этом не разведешь, понятно? Откуда мне знать, что ты – та, за кого себя выдаешь?

      Д: Я только что показала вам удостоверение и разрешение на работу.

      О: Видел я твое разрешение, на Китай работаешь, не стыдно тебе?

      Д: Хорошо, давайте так: я скажу, что знаю, а вы поправите там, где я ошибаюсь. Вы уже много лет живете в городе Аксай, на улице Дальняя, в этой самой квартире, на третьем этаже. В двухтысячном году в поле у вашего дома возник…

      О: Да в каком двухтысячном! С чего ты взяла-то, что они в двухтысячном появились?

      Д: Есть данные. Свидетельства.

      О: Пфф. Если вы их заметили в том году, это не значит, что они в том году появились. Мне знакомый один фотки кадавров показывал еще году в девяносто шестом, если не раньше. Они и в девяносто первом были, и в девяносто третьем. Они всегда были.

      Д: Я могу пообщаться с вашим знакомым? Как его зовут?

      О: Ты у меня сыр где-то видишь? А хвост? Нет. Это потому, что я не крыса. Своих не сдаю.

      Д: Хорошо. Тогда давайте я резюмирую: вы